— Откуда ты знаешь о вампирах?
— Я потомственный аптекарь, моим предкам в своё время доводилось с ними сталкиваться. Поэтому я знаю, что это за монстры, а самые ужасные среди них те, что могут обращать людей в себе подобных. Ты должна бежать от…
— … монстра, который спас меня от людей, убивших моего отца?
— Вампиры никогда ничего не делают по доброте душевной. У них нет души! Ему что-то от тебя нужно. Мария, я давно знаю твоего отца, он бы…
— Он мёртв. Я знаю, что он желал отгородить меня ото всех земных невзгод, но он мёртв. А я жива благодаря своему новому отцу.
— Опомнись! Вампиры…
— Монстры? Чудовища?
— Именно!
— Но ведь я теперь одна из них.
С этими словами девушка прижала Людомира к стене и впилась клыками ему в шею. Он пытался оттолкнуть её, кричать, звать на помощь, но все попытки тут же пресекались. Осушив аптекаря, Мария оттолкнула от себя безжизненное тело. Вот ведь. Если в переулке будет найден труп, то у них могут возникнуть проблемы. Меньше всего на свете ей хотелось доставлять отцу неприятности.
Пришлось ждать несколько часов, пока не стемнело. Бесшумно передвигаясь самыми узкими и безлюдными закоулками, девушка дотащила тело до моста и, напихав в карманы его одежды найденные по пути камни, сбросила в реку.
— Что-то ты долго, — обратился к ней Риг Стаффорд, едва Мария пересекла порог дома, который они снимали.
— Пришлось ждать темноты.
— Я так понимаю, пан аптекарь больше не доставит нам проблем?
Мария кивнула.
— Быстро учишься, — улыбнулся вампир. – Но сегодня тебя ждёт ещё один урок.
— Фехтования?
— Не угадала! Танцев!
— Танцев?
— Да. Как ты уже поняла, меня есть план касательно семьи Пухала. Скоро они устроят бал, и мы с тобой тоже приглашены. И ты должна будешь блистать, Мария.
Когда до бала оставалось три дня, Сайто наконец решил рассказать «дочери» о своих намереньях.
— Цель нашего пребывания здесь — научить тебя обходиться без моей помощи. Я рад, что обратил тебя, но я не смогу всегда быть рядом.
— Почему?
— Потому что дети вырастают. С моей стороны будет нечестно держать тебя подле себя до скончания веков. Но не бойся, ты не будешь одинока: я познакомлю тебя с кое-кем. Позже. А пока что тебе нужно повзрослеть. Для этого я и выбрал семью Пухала.
— В каком смысле повзрослеть?
— Ты замечала, как Владимир смотрит на тебя?
Мария залилась краской до самых ушей:
— Ты хочешь, что бы я… — она замялась, — провела с ним ночь?
— Не думаю, что его хватит на всю ночь… Тебе придётся лицезреть его меньше часа.
— В каком смысле?
— Славомир тебе ничего об этом не рассказывал? Что же, наша сегодняшняя гостья заполнит пробелы в твоём образовании. Моя же обязанность рассказать тебе о другом: после сношения с человеком вампир должен полностью осушить его. Это такое правило.
— Иначе они узнают о нас.
Сайто хотел спросить, что она имела ввиду, но девушка сама продолжила:
— У нас холодная кожа, отсутствует сердцебиение и дышим мы скорее от привычки, нежели необходимости. Если человек проведёт с нами ночь, то заметит, что что-то не так. И вампиры засветятся. Поэтому мы не оставляем никого в живых после нападения, или оставляем тех, кому точно не поверят.
— Умница. Тебе даже объяснять ничего не приходится.
— Пан Стаффорд, я привёл её.
Вместе с дворецким в комнату вошла очень красивая молодая девушка лет двадцати. На ней не было ни чепца, ни даже косынки, платье из тонкой ткани едва скрывало плечи и груди, лодыжки бесстыдно выглядывали из-под юбки. Она застыла в изумлении: обычно мужчины, которые ей платили тщательно скрывали это, но стоящий перед ней пан был вполне спокоен, несмотря на то, что присутствующая девушка могла приходится ему родственницей или даже женой.
— Бланка, если я не ошибаюсь?
Она кивнула.
— Я хочу, чтобы ты научила мою дочь своему ремеслу.
— Дочь? Вы слишком молоды, чтобы иметь взрослую дочь! — она захлопала глазами в изумлении.
— Я старше чем кажусь. Тебе хорошо заплатили?
Проститутка кивнула.
— Тогда делай то, что тебе велят. Мария, ты, конечно, можешь отказаться, если это противоречит твоим принципам…
— Всё в порядке, отец.
— Тогда отведи её в свою комнату и начни… урок, — последнее слово было сказано с улыбкой.
А утром ещё одно безжизненное тело сбросили в реку.
Дом буквально ходил ходуном от музыки и топота множества ног. Было уже слегка за полночь, когда Риг Стаффорд подал дочери сигнал. Владимир тем временем о чём-то весело беседовал с друзьями, но молодые люди тут же замолкли, когда к ним приблизилась Мария. Её отец шепнул что-то на ухо музыканту, сидящему за клавесином — заиграла весёлая музыка, призывающая кавалеров приглашать дам на танец. Перекинувшись парой фразой с друзьями и получив от одного из них толчок в бок, Владимир пригласил девушку на танец.
Несмотря на то, что в бальных танцах положено вести мужчине, Мария делала шаги в сторону выхода из комнаты, и он, словно послушная собачонка, следовал за ней. Едва оказавшись в коридоре, Владимир тут же прижал её к стене, вовлекая в страстный поцелуй.
— Прошу простить мне мою наглость, — сказал он, отрываясь от её губ, — но вы так прекрасны, что я больше не в силах сдерживаться. Ангел ли вы, спустившийся с небес, что бы позволить мне, смертному, испытать чувство истинной любви, или же демон, посланный адом, дабы толкнуть меня в пучину греха? Кем бы вы ни были, моё сердце принадлежит вам и только вам.
«И скольким девушкам до меня ты это говорил?»
В спальне он быстрым движением разорвал шнуровку её платья, не особо заботясь о том, что девушке нужно будет в чём-то покинуть дом. Мария же не сопротивлялась. Распустив волосы, она, переняв инициативу на себя, толкнула юношу на кровать и села ему на колени…
Стоны, раздающиеся в комнате, глушились музыкой и топотом ног.
Владимир отстранился от Марии, пытаясь отдышаться.
— Вы даже ничего мне не скажите? — как-то разочаровано молвила девушка, надевая на себя тонкое бельевое платье, на которое надевалась прочая одежда.
— Я-то думал, что буду первым, кто проведёт с вами ночь.
— Вы и были таковым.
— Обычно девушки, которые лишаются девственности, ведут себя не так.
— А как же они себя ведут?
Мария игриво провела пальцем по торсу юноши. Удерживая одеяло на груди, она нависла над ним и вновь поцеловала.
— Краснеют, как варёные раки? — она прикусила мочку его уха. — Зажмуриваются? — провела языком по скуле. — Пытаются прикрыться? — поцеловала в шею, оставляя приличных размеров засос.
— Они… ах, что вы делаете?!
Вампирша запустила клыки в нежную кожу шеи. Она пила кровь небольшими глотками, смакуя и наслаждаясь процессом. Юноша же откинул голову назад, не в силах сопротивляться волне аморального удовольствия, что накрыла его тело.
— Какие же вы людишки похотливые, — оторвавшись от трапезы, произнесла Мария.
Кажется, на этом моменте до Владимира дошло, что что-то здесь не так. Потому что люди не пьют кровь друг друга. Кроме того, слабость от анемии дала о себе знать, организм понял, что он в опасности, инстинкт самосохранения взял вверх над всеми остальными.
Но Мария вновь, уже грубо, укусила его, и за несколько крупных глотков почти полностью осушила человека. Отстранившись от бездыханного тела, девушка потянулась: кровь была вкусная, а выпитое накануне вино лишь добавило ей пьянящего аромата. Не желая вставать, она сбросила тело с кровати, сама же легла, раскинув руки. Звуки смеха и музыки сменились криками паники, но меньше чем через минуту всё затихло. Нужно бы идти к отцу.
Мария встала и начала собирать одежду, валяющуюся на полу. Она не знала, дьявол ли создал первого вампира или это был кто-то иной, но что точно являлось созданием преисподней, так это чёртов корсет. Надевать порванное платье не было никакого желания, поэтому она решила позаимствовать одежду у хозяина спальни — вряд ли он будет возражать. Мужской костюм она уже надевала, когда Риг учил её ездить верхом: в платье на обычном седле неудобно держаться, а женское нельзя было назвать иначе, как издевательством.