Он выглядел крайне измождённым, особенно бледным. Скулы выдались вперёд, вокруг глаз залегли круги, губы искусаны в кровь. Истязая демона, я истязал и своего друга.
- Прости меня, - прошептал я, - но я не мог иначе. Я должен был тебя вернуть.
- Просто скажи, как ты это сделал, - попросил он, голос его, слабый, чуть надтреснутый, звучал глухо. – Я удивлён, я действительно удивлён, Тристан. Надеюсь, тебя не обидят эти мои слова.
- Нет, как ты мог такое подумать? Я сам не ожидал такого. Я так хотел тебя вернуть, что превзошёл самого себя.
Валентин слабо улыбнулся и устало закрыл глаза. Моё сердце разрывалось от боли и жалости, но я знал, что он скоро поправится. Я никогда доселе не видел его больным и был готов на что угодно, лишь бы исцелить его.
- Я могу гордиться тобой. Мой ученик сделал то, на что я никогда не пошёл бы сам. Я мало что помню, ведь ты заставил меня уступить Фокалору, вырвал его из меня силой. Признаюсь, я не верил своим глазам. Наверное, это самое удивление сыграло большую роль в моём поражении.
Он улыбнулся, но как-то слабо и грустно, и я снова почувствовал укол вины.
- Видишь, на что я пошёл? Если бы ты сразу согласился вернуться в Орден, я бы никогда не сделал такого с тобой. Ты вынудил меня.
- Скажем так, я ожидал чего-то подобного. Только не знал, в какое время последует удар. Мне казалось, воздействовать будут на меня, а не на демона. Например, наймут парочку головорезов, а те меня огреют по голове и, связав, будто курицу в базарный день, притащат сюда. Ну или похитят из дома моего брата, что, впрочем, довольно хлопотное дело.
- Ну, я же туда проник, - улыбнулся я, - а Креденце рассматривал оба варианта. А потом внезапно привёз Dei Compedibus*.
- Я обязательно должен её увидеть, - сказал Валентин, - ведь я столько слышал о ней. Но я не знал, что она действительно существует. Что она реальна.
- Нет, ты не получишь её, - ответил я так твёрдо, как только мог. И тут же отвёл взгляд, чтобы Валентин не понял, чем вызван мой ответ.
- Ты боишься, что я воспользуюсь ею против тебя? Или что я сниму печати с Фокалора? – насмешливо спросил он, и мне стало стыдно.
- Если бы ты хотел причинить мне зло, ты бы это сделал и без книги. Фокалор намного могущественнее моего демона, который подчиняется герцогу Гасиону. И если бы ты мог на него воздействовать, ты уже давно освободил бы меня. А что снимешь печати с Фокалора… Зачем тебе это?
- Затем, что меня снова посадили на цепь. Только в этот раз более прочную. Ведь теперь Креденце может воздействовать на меня и на Фокалора. Конечно, не без помощи тебя, - он пристально посмотрел на меня, от его взгляда я ощутил, как волоски на руках встали дыбом. – Ты очень хотел меня вернуть. И теперь я полностью в твоих руках. Но представлял себе дружбу несколько иначе.
Внутри меня, несмотря на оторопь и смятение, начала подниматься чёрная волна гнева. Я выпалил, сам испугавшись своего голоса:
- Да что ты знаешь о дружбе? Разве я не был твоим единственным, самым близким другом? Никто больше не сможет меня заменить, как никто не сможет заменить мне тебя. И ты меня покинул. Да, ты ушёл из Ордена, у тебя были на то свои причины, и ты имел на это право. Но почему ты не позвал с собой меня? Ты ведь знаешь, что у меня нет никого ближе. Что ты – мой друг и моя семья. И всё равно ты меня бросил здесь!
Валентин холодно и отстранённо слушал мою злобную тираду, не пытаясь возразить мне.
- Я не могу вести тебя всю жизнь, Тристан. У тебя - один путь, у меня – другой. Но теперь ты решил привязать меня к себе, ощутил власть надо мной.
- В первую очередь, это моя власть, - раздался насмешливый голос с порога. В дверях стоял Креденце, незваный и совершенно ненужный в тот момент. Мне столько всего хотелось сказать!
- Значит, теперь я стану вашей ручной собачкой? Вы теперь можете управлять моим демоном, значит, и мной.
Креденце приблизился к кровати и тихо произнёс:
- Валентин, ведь ты мне как сын. Да что там, я был бы счастлив, если бы мой родной сын был бы хоть немного похож на тебя. Мой сын должен быть таким, как ты – сильным, умным, стойким. Всё это – лишь возвращение блудного дитя. Дети вечно нас покидают, но рано или поздно возвращаются. Иногда им просто нужно показать путь.
Валентин поморщился:
- Оставьте свои проповеди для ваших фанатиков, господин Креденце. Они готовы выслушать любую вашу чушь и пойти за вами, что бы вы не говорили. Но не требуйте от меня того же.
- Я никогда и не требовал, - ответил Креденце на удивление мягко. Казалось, он совсем не раздосадован речами Валентина, видимо, ожидал, что блудный сын будет не в восторге от прихода в отчий дом. – Валентин, я старался заменить тебе отца. Ведь твой настоящий отец отрёкся от тебя. Я всегда выделял тебя среди остальных. Ты никогда не был слугой, ты был почти равным мне, я дал тебе власть, пусть и в пределах ордена. И я, как всякий отец, простил тебя за то, что ты ушёл. И ушёл не по-доброму. Да, я применил силу, но, поверь, мне дорого обошлась эта книга. Очень дорого.