Как бы то ни было, глава нападавших бросился на незнакомца с ножом. А тот оказался неожиданно хорош в ближнем бою! Глядя на него и не скажешь… Он был невысоким, хоть и не слишком низким — метр семьдесят, пожалуй. Худой, но определенно жилистый, это можно понять по движениям. Даже получив несколько ударов ножом, он не сдался. Он сопротивлялся отчаянно, мало кто на такое способен — ярость в нем победила боль, дала возможность устоять на ногах, а не стать третьим телом, истекающим кровью на асфальте.
У него получилось не только вырваться, но и перехватить один из упавших мотоциклов. Такого от него точно не ожидали! Его преследователи замешкались, потом только бросились в погоню, но было уже поздно. Он сумел скрыться, потому что хорошо знал лесные дороги вблизи дома Анны.
Больше он в объектив камер не попадал, но и так несложно было догадаться, что произошло дальше. Он добрался до нужного дома на мотоцикле — вот поэтому Леон и Дима не увидели чужую машину, подъезжая к бункеру. Мотоцикл спрятать куда проще! Раненый дошел, дополз до порога, а там уже потерял сознание. Анна, конечно, заметила его и решила помочь, даже не желая этого.
Побоище возле ресторана, естественно, привлекло внимание полиции. Свидетели, услышавшие стрельбу, позвонили, куда следовало, но прибывшие патрульные обнаружили на парковке только два мертвых тела и лужи крови. Никто из нападавших не погиб, опознаны они тоже не были. Поиски, конечно, начались, но Леон прекрасно знал, что при таких исходных данных у полиции нет ни шанса добраться до исполнителей.
Зато с определением личности погибших проблем не возникло. Они оказались личной охраной Вадима Смоленского — уважаемого бизнесмена, никак не связанного с криминальными кругами. Увидев фотографию этого Смоленского, Леон наконец получил возможность рассмотреть того, кто в доме Анны предстал перед ним окровавленным, умирающим существом.
На матерого уголовника Смоленский никак не тянул. Лицо у него было привлекательное с высокими скулами, большими карими глазами и аккуратной линией губ. Эта привлекательность оказалась на грани женоподобности, и Смоленский определенно знал об этом, он неплохо исправлял ситуацию ухоженными усами и бородой. Угольно-черные волосы добавляли его внешности что-то нездешнее, восточное, хотя аристократично бледная кожа доказывала, что к жаркому солнцу он не привык. Видеозаписи с его участием показывали, что он не из тех красавчиков, которые ходят с лицом пластиковой куклы Кена. Смоленский был харизматичным, подвижным, обаятельным, и Леона все это раздражало.
После обнаружения охраны поползли слухи о том, что Вадим Смоленский тоже погиб или был похищен — ведь его видели в ресторане! Однако его ассистенты поспешили сообщить, что свидетели видели трех телохранителей, и куда исчез третий — неизвестно. Но это точно был не Вадим Петрович, ведь он недавно уехал в Европу по делам!
Значит, Анна знала, с кем нужно связываться, и предупредила команду Смоленского, что он жив. Они и забрали его, когда он достаточно окреп для транспортировки. Как сказала Анна, история закончилась — но чувство незавершенности осталось.
Поэтому теперь Леон старался собрать полное досье на Вадима Смоленского. Но это он напрасно! Судя по документам и тем немногим данным, что оказались в интернете, бизнесмен был безупречен. Невинен, как ребенок, добродетелен, как ангел. Никогда не нарушал закон, занимается только честным бизнесом и благотворительностью.
Это могло означать лишь одно: имя не настоящее. Назвавшись Вадимом Смоленским, этот тип состряпал себе убедительную биографию, только и всего. Обычно на такой шаг идут опасные преступники… Так ведь Анна и не скрывала, что он из таких!
А еще она сказала, что он — гений, пусть и темный. Это раздражало Леона. Впрочем, даже в своей злости он не терял осторожность, поэтому не собирался подбираться слишком близко к Смоленскому или его окружению.
Он решил идти другим путем: найти нападавших. Тот, который бил Смоленского ножом, явно был главным у них. Через него можно выйти на заказчика, а уж он-то знает, что представляет собой «святой Вадим» на самом деле.
Это было непросто, особенно при том, что Леон по-прежнему был занят на работе. Свободное время у него оставалось на сон — да и то немного! Его это устраивало. Он понятия не имел, когда освободился Анна, полетит она сразу в Россию или у нее будут другие дела.