Император боялся что кто-нибудь, из знатных мечтательных дурочек или наоборот, циничных стервочек - "понесёт" от Хада плод и тогда, в дальнейшем, будет прецедент для гражданской войны, а посему все благородные дамы посылались комендантом замка далеко и крайне невежливо, сколь яростно они не стремились получить "каплю крови императора", в свой род.
Каждый год, десяток рабынь с изрезанными лицами или пытошными искалеченными телами - хоронили при кладбище замка и это место получило название, у сторожей знатного преступника: "гарема Хада".
Сыновья несостоявшегося наследника империи, лет до тринадцати - жили при деде императоре, а потом отправлялись им в крупнейшие из завоёванных империей королевств, имея в свите опытных советников, как из имперских учёных и чиновников, так и из местных представителей новых королевских земель, где им предстояло править.
Они приезжали туда в одеждах характерных для захваченных королевств и по требованию деда - учили языки своих подданных, что бы могли хотя бы иногда, на больших имперских мероприятиях, показать уважение империи к местным провинциальным традициям.
Дезидерий словно очнулся от воспоминаний и вновь посмотрел на Магинария Имерия, потом нервно спросил: "Ладно Хад, он хоть и отстранён, но теоретически имеет тоже право... Но Изабо?! - не представляю!"
Умерший император был счастлив как строитель государства, ставшего при нём невероятно могучей империей и крайне несчастлив в семье: сын оказался пьяницей и полоумным подонком, дочь же, милая и добрая в детстве Изабелла-Изабо, сошла с ума прямо во время своей свадьбы
Она была с детства безумно влюблена в принца из островного государства, который был специально приглашён для неё отцом, вместо иного кандидата, которого ранее выбрал сам император.
Решив потакать дочери хоть в этом, раз сын "чудил" - император провёл шикарнейшую свадьбу, на которой жених, иностранный принц, умудрился не только изменить невесте с одной из её фрейлин, так и ещё глупейшим образом попасться за этим занятием на глаза самой невесте.
Далее, видимо в припадке отчаяния, не иначе - принц жених смог проткнуть фрейлину любовницу кинжалом и заявить нелепость: что не переспал с ней, а лишь оборонялся от её внезапной атаки, когда прилёг отдохнуть на ложе...
Изабелла билась в припадках, будучи с детства ранимой и изнеженной девочкой, воспитанной на рассказах приставленных к ней матрон и во множестве читаемых ею романах, и император отец, решив проучить всех кто посмеет обидеть его дитя - приказал в тот же день привязать заморского принца к четвёрке лошадей и дать им кнута. Лошади были направлены в разные стороны...
Легче не стало никому: принца разорвали привселюдно, при свидетелях и с его родных земель вскоре началась тотальная морская блокада флотом северных островов империи и голод, на отдельных, из данных блокированных островах.
Соседи империи испугались столь бесчеловечного поступка, а дочь императора, его младший ребёнок, Изабо, что по требованию разгневанного родителя присутствовала на казни неверного жениха иностранца - на этом же мероприятии и лишилась чувств.
Когда её привели в себя - она уже заикалась и наотрез отказалась подходить к отцу или смотреть ему в глаза.
Вскоре начала регулярно биться в припадках и даже попыталась заколоть отца крохотным столовым тризубом.
Когда трёхлетнее заточение в замке и лечение всеми доступными лекарями не помогло, император отправил Изабо в удалённый женский храм, где она и проводила свои дни в молитвах Солнцу и прогулках в саду, среди обожаемых ею птиц.
--Изабо? - вновь вопросил Дезидерий начстражи имперского дворца, Магинария Имерия.
Тот лишь пожал плечами: "Это пока ещё лишь попытки организоваться, но они проводятся. Думаю, если всё пройдёт быстро и гладко, с признанием процедуры Избрания и нового императора - о них быстро позабудут, но если... В общем если проигравшие внуки начнут чудить, с попытками мятежа против победителя скорого Избрания - тогда шансы "сидельцев" возрастут и возможно они получат свой шанс. На что нибудь..."
Наконец "малый имперский совет" разошёлся, так как завтра предстояло наконец встречать наследников и кандидатов в императоры, и дню суждено быть трудным.
Решено было дать въезд наследникам по следующим номерам: из за того что каждый из внуков императора хотел въехать в столицу первым, с максимальным эскортом и привлечь к себе свежее внимание толпы в столице, решено было, стараниями канцеляриста Аргуина, исправить это трение следующим образом: наследники, что сейчас располагались на постой в городах близ столицы, начнут заезжать по старшинству в столичный город и с разницей в два часа каждый, дабы восторженные толпы простолюдинов могли встретить и проводить до площади у императорского дворца каждого из новоприбывших, со всё возрастающей радостью. К тому же так было проще распределить внуков по им принадлежавшим поместьям, после церемонии встречи.
Решено было оповестить горожан столицы, что въезд будет произведён всеми наследниками через "Ворота имперской доблести", как самые широкие и обладающие достаточным местом за чертой полиса и в её пределах, что бы позволить развернуться лошадям и повозкам, если что пойдёт не по плану и понадобится перестроение кавалькады прибывающих провинциалов.
Первым должен был появиться в столице наследник из Уммланда, потом - Кельрики, вслед им въедет вице-король Ромлеи и последним, самый молодой из "четвёрки" наследников, внук императора правитель Гарданы.
Первое время между наследниками были споры, причём довольно резкие и Дезидерий, позволивший начальнику имперской канцелярии Аргуину влезть с предложением об очерёдости въезда - с усмешкой слушал рассказы своих агентов о том, как канцеляриста по разному обзывали пришедшие в негодование внуки императора, а наследник из Ромлеи так даже грозился ему уши отрезать.
Теперь всё утряслось и прибывшие вице короли согласились со своим поочерёдным въездом в столицу их великого деда.
Магинарий Имерий и Дезидерий, как отвечающие за безопасность и организацию Избрания и коронации будущего императора, договорились о дальнейшем распорядке: проезд через ворота, потом, миновав четыре в меру прямые улицы, где легко расположить стражу и отсечь толпу от самой дороги ростовыми щитами на козлах. Проезд свит через две большие площади и наконец парк, прямо перед имперским дворцом, на выстроенной специально к приезду наследников площадке помосте у которого и будут находится все сановники и Избиратели.
Потом краткий обход дворца и сопровождение внука к мраморной урне, с прахом почившего деда правителя. Сразу после чего предложение ехать и устраиваться в свой дворец: жить всем вместе в императорском - наследники дружно наотрез отказались!
Аргуин трясся словно в лихорадке, перед завтрашним приездом внуков, что так его напугали своими криками ещё при проводимых им, предварительных переговорах о церемониале заезда всех четверых в столицу.
Магинарий Имерий был весь в думах о размещении постов гвардейской имперской и столичной стражи - при завтрашней встрече внуков покойного императора, а министра Дезидерия одолевали невесёлые размышления о его собственных дальнейших шагах: поссорить свиты наследников и в дальнейшем перекинуть конфликты данных заинтересованных лагерей на группу Избирателей - самому же став умудрённым и влиятельным "нейтральным" примирителем и арбитром, что поможет погасить конфликты и предложить устраивающие всех варианты...
План был уже составлен, но одно очевидное опасение крайне тревожило главного имперского министра: он, как выяснилось лишь сейчас, крайне слабо представлял себе группы поддержки провинциальных наследников и времени на их изучение у него уже не было. Следовало рисковать и действовать несколько наобум!
Входящие в "Малый имперский совет" сановники, быстро попрощавшись разошлись, так как у всех его участников ближайшая неделя должна была быть заполнена государственными заботами крайней важности, от успеха которых зависела судьба империи, да и их самих.