маленький кусочек человека? Хотя, какая мне разница. Строишь из себя такую стерву, которой на всех плевать, а сама, наверное, там заедаешь проблемы в одиночестве, когда родителей нет дома! Скажи, Людоедка, кто приучил тебя жрать людишек? - Сама научилась. Когда ко мне начали приставать разные типы. Знаешь, они очень не плохо так шли на стол с гарниром, - я медленно начала приближаться к тому, чьей смерти я захотела в тот момент. - Ха! У меня слишком жёсткое мясо. Не пережуешь, маленькая зверюшка! - он достал нож из-за пояса и медленно поднял его блестящее лезвие на уровне моих глаз. Но это меня не остановило. В один момент показалось, что инстинкты взяли верх, и даже тот же Грек, который всё еще изучающе наблюдал за кавалькадой последующих движений и событий, понимал, что набросилась на Джонатана не я, но какой-то дикий и яростный зверь. Ногти впились глубоко в его противную скользкую кожу, а клыки застыли в сантиметре от его артерии на шее. Но и он тоже не плох. Нож был просто рядом с моим виском. Мы оба лежали на полу. Я сверху, прижимая его к земле. - Ненасытная людоедка! Что? Захотела ласки да любви? Мой «Зюскинд» тоже! - он скалился в агонии смеха, который больше напоминал рёв безумного животного. Мои налитые кровью глаза отражались в лезвии именного кинжала этого мерзкого подонка, который называет себя «другом всех безнадежных». Мне так и хотелось плюнуть ему в рожу, засунуть пальцы ему в рот и оторвать его лживый грязный язык, который не заслуживает права изрекать слова... Но я опешила и остыла. Мне кажется, что тогда я и правда была похожа на дикого зверя. Сердце бешено билось в груди, но я встала на ноги, поправляя одежду, которая слегка помялась, когда я накинулась на него. Мне не оставалось ничего, кроме как молча опустить презрительный взгляд и уйти. Я ненавидела его. Ибо именно он, этими самыми руками, которыми держал именной кинжал, некогда приучил меня жрать себе подобных. Именно его грязные речи и уговоры заставили маленькую девочку взять острый нож и начать разделывать тело бедняги из подворотни. Именно это тело на ногах и с руками, омытыми кровью, заставляло меня находить все новые и новые источники пропитания. Мне отвратительно это вспоминать. Раскрытые тела, печень, почки, сердце, лёгкие. Я пыталась попробовать на вкус всё. Но ничего не было лучше обычного проверенного и отвратительного... Мяса. Мне стыдно иногда об этом вспоминать, а люди назовут меня сумасшедшей и уволокут в Жёлтый Дом, заботливо оббитый войлоком. Но я замечательно осознавала что я делаю. Хотя любой ребенок горит любопытством. Это как первая сигарета, которая небрежно была оставлена родителями на подоконнике. Как глоток пива в компании знакомых и друзей. Но у меня не было настоящих родителей. Все, кого я могла бы назвать другом - были мясом. Когда ты знаешь, что то, что ты держишь между зубов, на языке, некогда было таким самым человеком, как и ты, ты уже не чувствуешь одинокости и тягот жизни. Я так некогда думала... Я медленно встала. Ноги слегка подкашивались. Чёрные гетры, которые доходили примерно до колен, порвались. Печально. Надо будет покупать новые, идти в центр города и так далее. Это отягощало. Но, зато на его лице, на морде этого ублюдка, с ножом, который носит имя знаменитого писателя, я оставила три грязных кровавых отметины от когтей. Успела нанести удар. Интересно, как он объяснит эти раны потом, когда его спросят о них? Он тоже встал и спрятал кинжал обратно за пояс под пиджак, который запылился и порвался под рукавом. Но это мизерная плата для такого, каковым он является. - Что? Наигралась? Достаточно для тебя? - он ехидно провел пальцами по щеке и посмотрел на кровь, которая оставалась на кончиках. Надеюсь, останется шрам, который ему потом не скрыть просто так. Но мои надежды настолько пусты и одновременно полны злобы, что мне и самой стало от них отвратительно. Он и правда сделал для меня столько зла? Да... Он заслуживает моего гнева. - Заткнись. Тебе нужно выпустить кишки, Джон. - Да? И что ты сделаешь? Соберешь их в ведёрко и сожрешь, как свинья? - он не переставал насмехаться, даже не стоя ровно на ногах. Мне хотелось подойти к нему и выцарапать глаза, содрать с его наглой рожи кожу. Настолько велик был мой гнев... Но я просто развернулась на каблуках своих туфлей спиной к нему и молча пошла вперёд не обращая никакого внимания на раздосадованные ругательства Джона, который так и не смог оставить мне «на прощание» подарок в виде ножа под ребром. Все мои пути вели домой, обратно в уютные родные стены, в мою чёрную, как ночь, комнату, которая всегда заперта на ключ, когда меня нет дома. Там до сих пор стоит маленький холодильник, но теперь я храню там спиртные напитки, а не человечину, как некогда. Родители, впрочем, ни о чем не догадывались никогда. Им было наплевать на мой досуг и на то, как я росту и что я ем. Они работали до поздней ночи, а когда приходили, то даже не обращали внимания на то, есть я дома или нет. В выходные дни они просто шли вместе в дорогой ресторан, а я всегда от такой чести отказывалась, прикрываясь занятиями или прогулкой с друзьями. Я просто прошла в наш класс 11-Г, подняла свою сумку с парты и отчаливала к двери, как вдруг меня окликнул знакомый голос, носителя которого я не заметила когда вошла в кабинет. Но я еще до того, как посмотрела в ту сторону, откуда исходил голос, уже знала, кому он принадлежит. - Ты сегодня задержался, Марк... - немногим меньше меня замкнутый парень стоял у окна и смотрел в спины тем, кто уже уходил со школы в свои тёплые дома. Сегодня резко стало на удивление холодно. А утром было так жарко... - Да. Были дела, - когда он так говорит, это значит, что за школой в скором времени найдут еще одно тело и, вероятно, ученика средней школы. Его глаза были полны размышлений, - Джонатан опять издевается над новичками? - он посмотрел на меня через плечо. - Да, опять нашли тело в подвале. Висельник, - я могла разговаривать с ним немного иначе, чем со всеми остальными. Наверное, сказывалось то, что мы давно знакомы. - Думаю, Йозеф... - он сразу же угадал личность жертвы Джона. Но это было и не удивительно. Сегодня было не так и много новых учеников, а «ритуал посвящения» происходит всегда в первый день новой жизни рядом с нами. - Этот, которая утром представился классу? Да. Он. - Иди найди его и успокой. Иначе мы потеряем еще одного ученика, Ирид. - Мне правда надо этим заниматься? - я со слегка недовольным лицом посмотрела на старосту. - Ты здесь еще кого-то видишь? Иди и разберись с этим. Ты сама знаешь. Я лишь устало вздохнула. Мне всегда с трудом давалось общение с людьми, а утешение и их подбадривание. Я никогда этим не занималась. Но ослушаться Марка - значит подписать себе смертный приговор. Да, конечно. Он не убьет меня. Мы все, кто много лет отбыл в этом здании, где стены стали нам гробницей и гробом, некогда поклялись не посягать на жизнь друг друга. Мы поклялись в этом и стали названными братьями и сестрами. Жаль, что сейчас рядом нет той скромной девчушки, что стала заместителем Марка. Я уверена, она бы справилась с подобным намного лучше меня... Я направилась к выходу из класса, как вдруг двери со скрипом открылись прямо перед моим носом. Удивительное совпадение, но девчушка немного ниже меня прибыла, как будто послышала, что ее зовут где-то на ментальном уровне. Анна пришла. Тёмные собранные в косу волосы и тонкая прядь, спадавшая на лоб. - Марк. Может, пусть она попробует? - Энни удивлённо глазела на тех, кого не должно было быть в помещении класса...