В 696 г. халиф Абд ал-Малик счел недопустимым, чтобы делопроизводство велось на греческом языке и на пехлеви.
В следующем году арабский был введен в качестве языка канцелярии повсюду, кроме Хорасана, где это произошло лишь около 741 г. Писцы не имели оснований радоваться этой реформе, но большинство из них сумело, очевидно, довольно хорошо приспособиться к новым условиям; из них и вышли люди, занимавшиеся переводами с греческого, сирийского и пехлеви на арабский.
Роль персов в истории арабской литературы и особенно в филологии и грамматике слишком хорошо известна, чтобы ее описывать еще раз. Наиболее ранние арабские грамматики были составлены персами, например Сибавейхом. Указом 741 г. предписывалось не только вести делопроизводство в Хорасане на арабском языке, но и допускать к работе в канцелярии только мусульман — еще одна мера, послужившая причиной переходов в ислам 2. Классический арабский стал lingua franca, а также языком новой религии. Персы поступали так же, как и раньше, когда они усваивали греческий и арамейский языки. Отныне тот, кто учился читать и писать, изучал арабский, а пехлеви оставался языком только зороастрийского жречества. Персы, конечно, продолжали говорить по-персидски, но многие из них владели и арабским языком. При последних Сасанидах среднеперсидский койне не только распространился по всей территории государства, но стал известен и за пределами империи, в Средней Азии и в нынешнем Афганистане. Арабские завоеватели в сношениях со своими иранскими подданными пользовались этим койне наряду с арабским языком. Мне представляется, что арабы сами способствовали продвижению персидского языка на восток, что вело к вытеснению местных языков (например, согдийского) и диалектов. В распространении персидского языка на территории Средней Азии известную роль должны были играть и беженцы из Ирана. Этот койне был, несомненно, прямым предком новоперсидского языка, о котором речь пойдет ниже.
После арабского завоевания и внедрения ислама в Иране сохранилось не только деление общества на четыре сословия (как. это известно из источников, например из «АхлаХ-и Насирй» На- сир ад-Дина Туси); структура городов также осталась в основном прежней, с отдельными кварталами христианских, иудейских и других общин. Роли, однако переменились; власть перешла к мусульманам, и зороастрийцам пришлось селиться в «гетто». Примечательно, что с приходом ислама составление и переписка пехлевийских книг и другая деятельность зороастрийского жречества проходили больше в сельских местностях, чем в городах 3. Это совпадает с общим ростом сельской автономии в Иране раннемусульманского периода, когда децентрализация стала особенно заметной.
При исламе не только продолжала действовать налоговая система сасанидского Ирана, но и прежняя сасанидская монета чеканилась арабскими наместниками халифа — появились лишь арабские надписи рядом с изображениями алтаря огня. Но и позднее, когда стали выпускаться мусульманские монеты и была установлена новая система налогов, они во многом продолжали следовать сасанидским образцам. Если можно спорить о том, являются ли слова везир («министр») и диван («канцелярия») персидскими по происхождению, то сами эти институты были — во всяком случае, при Аббасидах — сасанидскими по духу. Да и где в другом месте могли халифы найти образцы для структуры и церемониала их дворов? Арабы завоевали некоторые области Византийской империи, но в Иране они стали хозяевами всей державы, со всеми ее имперскими традициями. Соединение государства и церкви, отнюдь не отвергаемое в исламе, имело превосходный образец в сасанидской державе; развернутое изложение этой идеи содержится в новоперсидских «Книгах советов» (Андарз-наме), восходящих к сасанидским сочинениям. Перечень сасанидских влияний на всех этапах развития мусульманской культуры и цивилизации слишком длинен, чтобы можно было привести его здесь.
Многие дихканы стали мусульманами, но именно они сохраняли старые традиции и эпическую литературу Ирана. Они были покровителями искусства и устной поэзии, и обычаи их оставались персидскими. Дихканы удержали свои позиции и положение в обществе, так что ислам не лег на них тяжким грузом. В период Омейядского халифата персы-мусульмане считались клиентами (мавалй) арабских родов и племен. Аббасидское движение покончило не только с господством арабских племен, но и с разделением мусульман на арабов и их клиентов. Нет необходимости повторять ставшее шаблонным противопоставление арабского царства Омейядов персидской державе Аббасидов. Аббасиды не решили проблем, которые нес в себе «арабский» ислам, но при них созрели условия для больших перемен в мусульманской культуре; эти перемены превратили ислам в нечто большее, чем только арабская религия и арабский образ жизни. В то время, когда ислам становился международной религией и культурой, персы шлифовали свой язык, подготовляя его к роли языка письменной литературы, и обогащали традиции мусульманской культуры. Случилось так, что персы сыграли ведущую роль и в расширении основ мусульманской культуры, и в новоперсидском Ренессансе.