Центральное место в пантеоне Ригведы занимает бог Индра, которого можно охарактеризовать как апофеоз мужа-арийца. Некоторые гимны наполнены экстатическими прославлениями Индры; перевод дает лишь отдаленное представление об этом потоке восхвалений, звучащих гораздо более мощно на языке и в метрике оригинала. Вот, для примера, Ригведа 10. 153, 2—5; 21
Ты, Индра, рожденный от мощи, силы и жизнеспособности. Ты бык,ты воистину бык.Ты, Индра, поразивший Вритру. Ты раздвинул небо. Ты поддержалнебесный свод своей силой.Ты, Индра, несешь в руках своих великолепное сверкающее (?) оружие,оттачивая его своей силой.Ты, Индра, сильнее всех творений. Ты простерся над всеми царствами.
Индра выступает в качестве покровителя военных отрядов арийцев, ведущего их к победе. Если Индра — герой Ригведы, то употребление напитка soma, олицетворения божества Сома, составляет главный ритуал гимнов. Многие строфы Ригведы посвящены приготовлению этого напитка и описанию его качеств. Мы не знаем точно, какое именно растение шло на приготовление напитка, приводившего в состояние опьянения арийцев (его, быть может, следует сравнить с амброзией богов), но несомненно, что soma индийских текстов, haoma Авесты, играл важную роль в ритуале как древних иранцев, так и индийцев.
Арийцы, направившиеся в Индию, на великие равнины Индийского субконтинента, застали там многочисленное оседлое население, жившее в городах, родственников строителей таких городов, как Мохенджо-Даро и Хараппа. Хотя эти враги арийцев изображаются в ведических гимнах как существа злые, не подлежит сомнению, что завоеватели научились очень многому у покоренных dasyu, которых они позднее презирали. Система каст оформилась лишь много позднее, однако мы вправе предполагать, что уже в глубокой древности, еще до вторжения арийцев, Индия была весьма пестрой по этническому составу. Иначе обстояло дело в Иране. Подлинные центры оседлой жизни располагались к западу, в Месопотамии, а на территории плато население было сравнительно немногочисленным. Отряды арийцев в Индии не только сражались с туземным неарийским населением, но и враждовали между собой. Так было, вероятно, и у арийцев, пришедших в Иран, и это должно было привести к смешению различных народов. Подводя итог сказанному, мы можем предполагать, что как среди иранцев, так и у индийцев имели место отклонения от «нормального» арийского общества, причем в большей мере у первых.
Народности горных районов Гиндукуша и Западных Гималаев, представленные в наши дни носителями дардских и кафирских диалектов, нередко выделяются учеными в самостоятельную, третью группу арийцев, параллельную иранцам и индийцам; правильнее, пожалуй, включать их в состав индийской группы. Наши сведения об этих труднодоступных районах остаются очень скудными, и предстоит еще большая работа, прежде чем удастся создать классификацию всех языков и диалектов данного ареала, соответствующую реальным фактам. Совершенно ясно, что исследования в этой области будут иметь огромное значение для любой попытки реконструкции доистории индоиранцев. В горном убежище, о котором идет речь, представлен и неиндоевропейский язык — бурушаски, на котором говорят в горных долинах рек Хунза и Вершикум. Возможно, что это последний остаток языков, занимавший в древности, до появления на арене истории арийцев, обширную территорию. Попытки установить связи бурушаски с кавказскими языками или с языками пиренейских басков весьма интересны, но недоказательны 22.
Можно набросать примерно следующую схему расселения арийцев в период около VII в. до н. з., когда мидяне и персы прибыли в области их окончательного оседания. В Азербайджане и в Западном Иране мидяне и другие пришельцы-иранцы находились в окружении оседлого большинства, носителей неиндоевропейских языков. Это были урарты, маннеи, хурриты и иные народы, связанные, возможно, с палеокавказской или «яфетической» группой, представленной в настоящее время на Кавказе. Неподалеку от иранцев располагались и другие индоевропейцы, прежде всего передовые отряды армян, передвинувшиеся с запада, но, вероятно, также и немногочисленные группы, сохранившиеся со времен более ранних вторжений арийцев. На юге персы и другие иранские переселенцы обнаружили страну, населенную эламитами и родственными им неиндоевропейцами. Далее к востоку жили, по-видимому, дравидийские народы — в Мекране, Сеистане и Синде, потомками их являются современные брахуи 23. Наконец, в горах Гиндукуша находились остатки народов, отступивших сюда под натиском ранних арийских завоевателей Индии. На протяжении столетий эти неиндоевропейцы оттеснялись все дальше и дальше в горные долины — иранцами с запада, индийцами с юга и востока, так что последняя их группа, ныне представленная носителями языка бурушаски, оказалась передвинутой в высокогорные и труднодоступные долины Хунзы. Такова была общая картина в период, когда на сцене появился Зороастр.