пропущена страница
санидов следует особо отметить латинское сочинение Аммиана Марцеллина; большое значение для этого времени имеют также труды армянских и сирийских авторов. Сравнительно невелика роль прочих иноземных источников — китайских, индийских, египетских, палестинских — в освещении истории домусульманского Ирана; они содержат очень мало новых, по сравнению с другими источниками, сведений. Таковы, в самом кратком перечислении, наши основные источники, дополняемые данными археологии и родственных дисциплин. С их помощью нужно попытаться восстановить историю двух тысячелетий и заполнить пробелы, часто гораздо более значительные, чем периоды, освещенные вспышками света письменных памятников. У нас нет даже сетки, хотя бы фрагментарной, с крупными ячейками, в которых можно было бы разместить имеющиеся данные; в нашем распоряжении только атомы информации, и мы должны расположить их в определенном порядке.
Notes:
Геродот, VII, 62; Моисей Хоренский (I, 29) употребляет наименования arik «ариец» и mar-, med- для обозначения мидян.
Только как этническое название это слово засвидетельствовано у Геродота (III, 93; VII, 66) и Арриана (VII, 6, 3), однако мы можем реконструировать *Aria в качестве обозначения области современного Герата. Вавилонская форма a-ri-e-mu является, возможно, источником греческого *Aria или Areia (арам, ’ryk может значить «арья» или «ариец»).
Область Герата, именуемого Iilyw (harew) в среднеперсидских текстах, унаследовала свое название от древности. Это наименование, с точки зрения истории языка, нельзя смешивать с Агуа, хотя в парфянский период могли существовать исторические причины, приведшие к тому, что греки отождествили Агуа с областью, которую они называли *Аriа.
Географический фон
В центре Иранского нагорья располагаются безлюдные солончаковые пустыни — Деште Кевир и Деште Лут. Они служат барьером между востоком и западом, не раз заставлявшим свернуть с пути многочисленные группы мигрирующих народов и направиться либо на восток, в сторону Индии, либо на запад, к Месопотамии. Вдоль северной границы пустыни Деште Кевир пролегал торговый путь, начинавшийся на равнинах Месопотамии, там, где у древнего Ктесифона (нынешнего Багдада) сближаются реки Тигр и Евфрат. Отсюда дорога шла к Иранскому плато, через современные Керманшах, Хамадан, Тегеран, затем по северному краю Деште Кевир, ответвляясь у Герата на северо-восток, к Мерву, Бухаре и Самарканду и далее в Китай, или поворачивала на юг, к Секстану, на восток, к Кандахару и через горы вела к равнинам долины Инда. Эти трассы были не только путями торговли, почитавшимися издревле, но и дорогами нашествий. Другие пути вели из Тегерана или Хамадана на север, в Азербайджан и Армению, к берегам Черного и Каспийского морей, или на юг, в Исфахан и в провинцию Фарс. Но главным путем для истории был путь «восток — запад», описанный выше; отдельные его участки известны как Великий хорасанский путь, «Шелковый путь» в Китай, а также под другими названиями.
В горах, вдали от дорог, люди часто спасались от нашествий разбойничьих орд или от проходящих воинских отрядов.
На востоке суровые хребты Гиндукуша служили идеальным убежищем для племен и народов, не желавших подчиниться господству жителей равнин или спасавшихся от религиозных и политических преследований. Большое разнообразие языков и диалектов в обширной горной области современного Восточного Афганистана и Северо-Западного Пакистана достаточно ясно показывает, что предки современных кафиров и других индоиранских горцев распространялись далеко на запад от районов, где они живут в настоящее время. В этом суровом краю контакты устанавливались всегда с большим трудом, поэтому не удивительно, что у обитавших здесь народов черты различий всегда были более заметны, чем признаки, их объединяющие. Горы в те времена были, очевидно, более лесистыми, чем сейчас, но и в наши дни дерево остается здесь основным материалом для строителя, а также для скульптора или резчика. Этот край никогда не слыл богатым, но уже на заре истории мы узнаем о рубинах и ляпис-лазури, добываемых в копях Бадахшана.
К югу от горных убежищ, в нескольких районах, в том числе в сравнительно изолированной долине современного Келата, живут брахуи, народ, говорящий на одном из дравидийских языков и являющийся, по всей вероятности, потомком доарийского населения Восточного Ирана. Несомненно, что иранские племена белуджей, которые дали свое имя обширной области, протянувшейся от реки Инд до Персидского залива, от Индийского океана до персидских городов Керман и Бам и далее на север, до афганских городов Фарах и Кандахар, распространились на этой территории не ранее XI в. н. э. Но почему вообще они пришли сюда — вопрос, который вправе задать всякий, кто побывал в этих районах, ибо сухая, знойная и пустынная равнина, предстающая перед взором путешественника сегодня, вряд ли была иной в древности. В те времена, как и сейчас, здесь приходилось сооружать жилища глубоко в земле, чтобы укрыться летом от нестерпимой жары. Почва была такой же каменистой и бесплодной, как и в наши дни, так что надо было рыть глубокие колодцы и подземные каналы для орошения полей, а финиковая пальма была и остается поныне основой существования. К этим районам могли приспособиться только кочевники или те, кто выбрал для себя полукочевой образ жизни, но вряд ли здесь могли поселиться оседлые племена.