Дайенн перечитала получившийся у Алвареса список. Транталлила у них с собой четыре, это некислородные номера четырёх главных гостиниц, кому проверить ещё три главные и четыре более мелкие, где тоже есть некислородные номера? Ещё сложнее, если Ритц остановился у каких-нибудь знакомых. Конечно, тогда вопрос, куда он определил девочку…
========== Гл. 3 Особый протокол ==========
Алварес отключил связь. Дайенн издала некий печальный булькающе-хрюкающий звук и окончательно растеклась на ложе — сил поддерживать тело даже в сидячем положении уже не было. Деловитое журчание комнатного водопада и танец световых узоров на стенах и потолке действовали убаюкивающе, а в сон клонило, откровенно говоря, и без них. Кажется, уже к концу первого часа в Ризолле она поняла, что Зафрант — категорически не её атмосфера, от пестроты, мельтешения и шума голова сперва начала кружиться, потом гудеть, потом появились затруднения с пониманием даже самых простых словесных конструкций. И долго ещё, стоило закрыть глаза, перед ними вспыхивала иллюминация бесчисленных вывесок и витрин, хоровод возбуждённых, галдящих, хохочущих лиц всех, кажется, известных видов инопланетян, пёстрыми разновеликими компаниями проносящихся мимо, едва не сшибая с ног, обдающих безумными облаками духов, алкогольных паров и бог весть чего ещё, пытающихся подхватить под руки и увлечь куда-то в этот ослепительно сверкающий водоворот, едва ли для чего-то, что её по итогам обрадует. И ведь они не совались в самую гущу событий, в бары и казино, но кажется, столпотворение тут происходит вообще везде, кроме кладбища… Есть ли здесь кладбища? Или в этом месте, где вот так ключом бьёт жизнь, просто никто не смеет умирать? Мягкая, как взбитые сливки, поверхность ложа — у этой штуки в форме чашечки цветка было какое-то своё название на центаврианском, но Дайенн его не запомнила и называла просто ложем — обволакивала и укачивала, а сейчас, после такого сумасшедшего денька, соблазнительной постелью были бы и камни.
— Ну, отрицательный результат — тоже результат, — хмыкнул Ранкай, отправив в рот ещё горсть продолговатых синих ягод из вазы, — но может, нам что-нибудь цельное и дельное сообщат Мурсеф с Юлзаем… Ну, лишь бы не то, что мы возвращаемся на Кандар составом на две новобрачные единицы меньше.
— Жалеешь, что не поехал с ними? — улыбнулся Хемайни, оторвавшись ненадолго от работы — он фиксировал для отчёта неутешительные итоги первых суток, в том числе, по настоянию Алвареса и Дайенн, разных во многом, но не в щепетильности до своих обязательств, калькуляцию расходов. Лично он с большим удовольствием этой калькуляции не видел бы — она уже подбиралась к его месячному окладу, и это при том, что считал он сейчас то, что касалось их троих, что обед у Касоры был за счёт заведения, а остановились они в самой скромной, по его рекомендации, гостинице. Прав Ранкай, тут даже дышать дорого…
Дрази подцепил со столика бокал.
— Ни в малейшей степени. Думаю, парни и вдвоём справятся, они толковые, хоть и мальчишки совсем.
Дайенн сквозь полудрёму гадала, кому из них сколько может быть. По её ощущениям, довольно молод и Ранкай, но он над ними главный, он служил ещё на Яноше, иногда рассказывает о каких-то делах пятилетней давности… Сложно определять возраст по лицам с другим типом кожи, с другими отношениями с коллагеном. О Гархилле вот известно, что он стар, и это можно понять по грузности его фигуры и неторопливости движений, по более тусклым и плотным чешуйчатым выростам — с возрастом кожа дрази становится не дряблой, а более плотной, замедляется процесс отшелушивания ороговевших слоёв…
— Но ты же предполагаешь, что они могут предпочесть открывшиеся перспективы семейной жизни, — Хемайни вытащил ещё один чек и шёпотом выругался. Что поделаешь, кое-какую одежду купить оказалось необходимо, хоть полицейская форма и не вызывает тут ни у кого агрессии, но внимание-то привлекает, если о ком-то повсюду расспрашивает тип в полицейской форме — это совсем не то же самое, что тип в штатском. Но минбарское одеяние госпожи Дайенн — вариант точно не лучше…
— Ой, от этого-то их бы и я не сумел удержать… Но нет, это маловероятно. Своих парней я малость знаю, они понимают, что работа, какая ни есть — это надёжней, чем зависеть от причуд старой богачки.
— Как-то ты невежливо о женщине, аж нетипично для дрази.
Ранкай опрокинул в себя остатки золотисто мерцающего напитка.
— Я сколько угодно вежлив к женщинам, но не таким, как эта Кашир… Кальюш… жаль, много их таких. Вы этого, ребята, не слышали, но я лучше свяжусь с инопланетянкой, чем пойду на поклон к такой вот… Да и какие у меня перспективы? Я уже однажды вдовец, мне хватит.
— Вдовец? — Дайенн аж подняла голову в удивлении. Она как раз пыталась соотнести объяснения Мурсефа и Юлзая о дразийских понятиях красоты с внешностью тех коллег, которых она различала. Вот Мурсеф, кажется, не очень красивый, его лицо считается простоватым, а тот же Ранкай — пожалуй, у него тёмная, почти фиолетовая кожа с прозеленью в складках и выразительные скулы. Это, если верить Юлзаю, чуть ли не смазливость.
— Ну да. Благодаря хлопотам матери, стал седьмым мужем у одной особы… Вернее, строго говоря — одиннадцатым, но трое её мужей к тому времени уже скончались, и ещё одному она дала отставку. Это был один из самых коротких семейных союзов в нашей истории, близости со своей супругой я, к счастью, не имел, она умерла через два дня.
— От чего?
Дрази махнул рукой — в которой всё ещё был опустевший бокал, поэтому на лист Хемайни прилетело несколько мелких капель.
— Понятно же — старая была. Да и рожала столько — сама вряд ли помнила. И все сыновья. Вот на кой? Половина из них точно родилась зря. Ни образования, ни места в обществе, ни тем более брака им не светит. А вторая половина нарожает таких же никому не нужных парней. Замкнутый круг размером во всю расу… Так что не все парни мечтают пристроиться к какой-нибудь бабе, которая им в матери годится. Может, и обидно без этого вот прожить, но если и не пробовать, как оно, то, наверное, нормально. Да что, вон геймам веселее. Я думал, нас Господь поиздеваться придумал, пока про геймов не услышал.
— Гостиницы мы проверили все, — бубнил Алварес, — или плохо проверили, или ни в одной он не останавливался… Но ведь транспортник совершенно точно его, и в аренде аэрокара его опознали… Хоть ходи по городу и высматривай, где мелькнёт этот аэрокар.
— Завтра, видимо, так и придётся делать, — пробормотала Дайенн, титаническим усилием заставляя глаза открыться, но они упрямо стремились закрыться обратно. Тело после дневной беготни гудело, от чего казалось, что и ложе под ней вибрирует. А может, оно и вправду вибрировало, кто его знает. Тут в любую деталь обстановки вмонтировано столько функций, что диву даёшься. Естественно, и гостиницы, и рестораны стремятся перещеголять друг друга в том, чтоб угодить гостям. Хорошая у Алвареса была идея — снять с Хемайни один номер, для экономии. Плохо то, что она при этом озвучила свои переживания о необходимости снимать номер для одной себя, хоть она и не виновата, что она единственная женщина в команде. Нет, по-настоящему плохо, что Алварес это стремление внести свой вклад в экономию средств поддержал. А что, комнаты большие, здесь и вдвое большее количество народу разместилось бы вполне комфортно. Хемайни, правда, поудивлялся, неужели минбарские приличия это допускают, Дайенн заверила, что воинские — вполне допускают, на кораблях, в том числе в дальних походах, мужчины и женщины служат бок о бок, и это даже не предполагает каких-либо дополнительных сложностей. Воин, который проявил бы половую несдержанность, покрыл бы себя несмываемым позором, и предполагать такую несдержанность за своим сослуживцем — грех не меньший. Стоило, правда, подумать, как это будет выглядеть со стороны, но Хемайни заметил, что Зафрант, по-видимому, привык и не к такому, так что никто здесь не придаст этому большого значения, да и им здесь не жить, завершить миссию и забыть как страшный сон. В итоге — самое приличное из того, чем был в избытке оснащён выданный им номер, были гравюры фривольного содержания, и уже дважды к ним заглядывал некто в форме сотрудника гостиницы с вопросом, не желают ли господа принять в свою компанию кого-либо ещё, по полу и расе возможны любые пожелания.