Если говорить о том, на что рассчитывал Андо, то вопрос это сложный. Он, конечно, надеялся пробыть со своей семьёй дольше, надеялся выцарапать у вселенной отсрочку — надо ли говорить, что не в первую очередь для себя… Обладающим сверхъестественной силой приходится смиряться, что они всё-таки не боги. И это не так плохо, богов с нас хватило.
— У неё было три года, чтобы насытить демонов своей души. Разве мало она за это время пролила крови? Не всю — своими руками, но это, кажется, не принципиально. Пожалуй, да, именно это из всего сделанного Элайей леденит душу больше всего — найдя сломленного, озлобленного ребёнка, он предоставил ей не помощь, а жертв.
— Поделился своим рецептом… крови на его руках едва ли меньше. Они двое всем руководили, и это тот случай, когда руководят личным примером. Кого мне вот жаль, так это Нару. Уж сколько, казалось бы, твердили миру — как опасно это, работать с фанатиком… А ещё на этом примере видно, что «добро» и «свет» — вовсе не слова-синонимы. А то тут некоторые возмущались, что для своих кровавых действ он избрал символ Ворлона, чуть ли не оскорбление их религиозных чувств ему попытались приписать… Напрочь забыв, что делали они сами…
По ножке скамейки, покачивая жухлыми соцветьями, полз тонкий неприхотливый вьюн. У нарнов свои подходы и стандарты в садоводстве, так хотелось увидеть, что и как тут изменилось под руками На’Тот — оказалось, очень мало, что. «Первые годы, знаете ли, было совершенно не до этого. По горло было забот о другом саде, куда больших масштабов и сложности… Так что просто регулярно благодарила минбарцев за то, что поддерживали тут всё на уровне. А меня хватало только на то, чтоб выйти вечером, выщипнуть пару сорняков, сесть на скамейку… и уснуть. Да и разве здесь нужно что-то менять? Кусочек моей родины, среди прочих кусочков, здесь есть, а весь Нарн сюда не перевезёшь — да и не надо, пусть он будет там, где он есть, желательно — будет вовек». На’Тот и семью перевозить сюда не стала, у нарнов это не считается чем-то предполагающимся, но они бывали здесь, и почти два последних года жизни провёл здесь Ду’Тор, лишь перед смертью распорядившись увезти его на Нарн…
— Напарница Вадима, Дайенн, сказала, что, когда она спросила Нару, почему был использован именно этот символ, она произнесла слово, которое позже перевёл Вадим. Знамя. Помнишь историю Северных княжеств? Когда предстоял слишком трудный и опасный бой, они брали боевым знаменем не обычное своё знамя, а знамя каких-нибудь древних легендарных королей, хотя понятно, никакого отношения к ним не имели и их потомками не могли считаться и с натяжкой. Но это воодушевляло воинов и устрашало врагов… Элайя в какой-то мере, видимо, оказался ещё и центаврианином. Хотя, чему удивляться, учитывая, сколько времени он провёл в доме Лаисы…
========== Гл. 20 Уйти как легенда ==========
— Ой, госпожа Дайенн, простите-простите, — Элентеленне вскочила, ударившись локтем о край стола, — верно говорит моя мать, любопытство главный женский грех — потому что кажется невинным и потому что противиться ему невозможно. Вот и я утешила себя тем, что ведь не личное что-то…
Дайенн оставалось смиренно вздохнуть — не её вина, что эту книгу Схевени на минбарском не нашёл, дал земной оригинал. Знал бы он, какой удар нанёс по её убеждённости в своём прекрасном владении языком.
— Если уж так смотреть, Элентеленне, то не меньше грех на мне, что оставила файл открытым, выскочив по вызову Махавира. У нас, минбарцев, считается, что кто искусил кого-то на грех — взял себе половину его греха. Это и моя недисциплинированность, что читаю это и здесь, хотя мысли о другом должны быть…
Только думать об этом «другом» сил не было, приходилось признать. Минбарец с детства приучается знать цену своим словам и блюсти их чистоту, в этом нет ничего нового, но такое напряжение до сих пор она испытывала нечасто. Вопрос-то политический, вымотанно улыбался Махавир. Судим не просто убийцу, а убийцу, вскрывшего слишком много гнили по разным мирам. До войны не дойдёт, повторяли со всех сторон, повторяли как заклинание. Упаси Вален быть именно тем, кто скажет именно то неосторожное слово… Судейство было структурой надмировой, здесь не действовали минбарские стандарты, глаза опускать не требовалось — Дайенн убедилась, какой же удивительной отеческой заботой о младших была эта традиция, и с опущенными глазами она чувствовала бы впившиеся в неё взгляды всякий раз, когда выходила отвечать очередной вопрос, но всё же было б менее страшно.
— Ну, всё же это понятно, — лорканка села на свою кровать, нервно перебирая руками, — вы хотите как можно лучше понимать важного для вас человека. Мне это близко. Я тоже читаю сейчас Грантх Сахиб, очень интересно.
Дайенн постаралась не показать, что эта бесхитростная параллель её несколько смутила. Всё-таки отношение Элентеленне к Сингху явно несколько иное, чем у неё к Алваресу. Каис, это верно, излишне прямолинейна, но если что-то говорит, то как правило в точку. Судьба у неё такая — озвучивать то, о чём другие думают. Думать, правда, об этом несколько грустно — едва ли семья Элентеленне относится к межрасовым бракам так же благодушно, как семья Каис. Да, они из обновленцев, то есть, очень либеральных взглядов, даже отпустили дочь работать среди иномирцев, ещё и в полиции, но такое для них наверняка будет чересчур.
— Как всё это ужасно. Вспоминаю, как молилась о том, чтоб брат господина Алвареса нашёлся, и теперь такое чувство, словно это я обрекла его переживать сейчас всё это. Да и Ма… господина Сингха, если уж на то пошло. Всё-таки на нём всё это тоже отражается, хоть и не должно. Газетчики изображают, что он защищает убийцу. Хотя это вовсе не так, но люди будут думать так. Видимо, многим действительно платят за то, чтоб они так говорили, иных объяснений я не вижу. Разве не правда, что Александер больной и его нужно лечить? Разве не правда, что при этом он спас множество людей от гибели, предотвратил войну? Как бы ни было ужасно то, что он делал, но если б он не делал этого — неизвестно, работали ли мы бы сейчас. Наши миры вступили бы в войну… Я всё это маме рассказывать не стала, она и так переживает сильно. Перевела разговор на госпожу Каис, попросила прислать покрывало… У нас принято подругам на свадьбу дарить покрывала. Ну, сейчас уже меньше принято, потому что такие покрывала неудобны, их ведь нужно надевать на тулпну — это такая конструкция на голове… За это земляне называют традиционную одежду лорканок абажуром. Пожалуй, похоже. В наших краях тулпну теперь уже не носят, просто накидывают покрывало на голову или вообще не носят. Но это молодые, кто посмелее. Вот в детстве я вышила несколько таких покрывал, а потом две подруги с семьями переехали, связи с ними нет, а одна замуж не торопится, неизвестно, выйдет ли вообще. Так и лежат. Ещё ленты… Но ленты-то госпоже Каис не нужны, у неё ведь волос нет. Госпожа Дайенн, а у вас ведь тоже, наверное, возникнут сложности с некоторыми минбарскими свадебными обрядами. Ну там где-то ближе к концу, когда женщина позволяет мужчине обработать её гребень. Ну, что вы будете делать? У вас же нет гребня.
— Я… даже не знаю, Элентеленне. Не думала об этом, по правде говоря. Думаю, на этот счёт что-то решат старейшины…