человек») также могло означать «воин», например oc fene («один из участников битвы»,
«воин фианы») и oc-aire («низшая ступень свободного землевладельца, достигшего
совершеннолетия»). Эта закрепленная в языке связь между юным возрастом и
принадлежностью к определенной воинской группировке или к определенному
социальному классу встречается и в других обществах. Так, например, латинским
juvenes обозначались мужчины, достигшие возраста, который позволяет участвовать в
военных действиях и вступать в брак, а среди многочисленных значений английского
слова yeoman (букв:, «молодой человек») можно найти — «слуга», «оруженосец при
рыцаре», «свободный землевладелец рангом ниже благородного», «свободный
землевладелец, потенциальный пехотинец», а также (во множественном числе)
«шахматные пешки». Ирландское fian глоссируется иногда как ceithearn («группа
пехотинцев»), и действительно, отличительной чертой воинов фианы является то, что
они сражаются пешими, в отличие от уладских воинов. Другой отличительной чертой
является товарищество, удовольствие, которое они находят в «избранном обществе
прекрасных молодых воинов». В обществе фениев нет места вражде и соперничеству,
столь характерным для саг Уладского цикла. Сам Финн изображается как предводитель
войска короля Кормака Мак Арта и стоит также во главе его челяди, наемников и
охотников. Таким образом, эта фигура мало похожа на одинокого воина типа Кухулина,
который никем не командует и в одиночку сражается с врагами, добиваясь в первую
очередь славы лично для себя.
Во многом отличаются фении от уладских воинов и своим поведением и обычаями. О
«людях Финна» говорилось следующее:
«Воинство их состояло из семижды по двадцать мужей да еще десяти
военачальников, причем при каждом из последних было еще трижды по девять
рядовых воинов. Все они были связаны между собой словом и клятвой [вспомним на
этом фоне Кухулина. — Авт.] исполнять определенные условия: ни один из них не
имел права принимать материальную компенсацию за нанесенный ему ущерб, в
какой бы форме она ни предлагалась; если же кому-либо из фениев предлагали
подарок или дорогое угощение, он не имел права отказаться; ни один из фениев не
должен был обращаться в бегство, если число его противников не превышало девяти.
Ни один человек не мог быть принят в воинство фениев, допущен до великого
собрания в Уснехе, схода в Тайльтиу и праздника в Таре до тех пор, пока все его
родичи, как со стороны отца, так и со стороны матери, не поручатся, что никто из
них не станет мстить за него, если он будет убит, ибо таков был у фениев обычай,
что никто не имел права мстить за них, кроме самих фениев. Но если кто-либо из
фениев нанес кому-либо ущерб, в ответе за это было все воинство. Ни одного
человека не принимали в воинство фениев, пока не сложит он двенадцати стихов.
Равным образом ни один не мог быть принят в воинство фениев до тех пор, пока со
щитом и короткой, в локоть, ореховой палкой не сойдет он в яму, вырытую в земле и
глубиной достигающую ему до пояса. А девять воинов, взявши по девять копий
каждый, должны метать их в него с расстояния в десять борозд. И если он не мог
отразить ударов и был ранен, его не принимали в воинство фениев. Ни один человек
не мог быть принят в воинство фениев до тех пор, пока не заплетал он своих волос в
тугие косы и не начинал бег по лесам Ирландии, другие воины начинали
преследовать его, лишь только скрывался он за небольшой рощей. Они
стремилисьнагнать его и ранить, и если им удавалось это сделать, такого человека не
принимали в воинство фениев. Не принимали в воинство и того, у кого оружие
дрогнуло в руке. Не принимали и того, кто хоть раз задел головой ветку, когда бежал
через лес. Не принимали и того, у кого под ногой хоть раз хрустнул сухой сук. И тот,
кто не мог прыгать выше своих бровей и пригибаться к земле ниже своих колен, не
принимался в воинство фениев. Не принимали и того, кто одними лишь ногтями, не
сбавляя скорости своего бега, не мог извлечь колючку из своей ноги. Но тот, кто мог
совершить все это, тот становился фением».