Но высшие силы оставались неумолимы и не снимали запрета, беспрекословно направляя людей обратно на путь прощения, оставляя каждому шанс образумиться и спасти свою душу. Считалось, что если кто-то являлся последователем света, то собственным сиянием он становился обязан достигнуть таких возможностей, когда бы смог любого заблудшего вернуть назад к добру, исцелив его внутренний мир. Но сиять столь ярко в мире уже не мог практически никто.
Для правящей семьи было важно, чтобы Тея развивалась в гармонии и чистоте, вдали от жестокости и насилия. Несомненно, рано или поздно реальность коснулась бы ее своим отравляющим дыханием, но хотя бы пока пусть теплый свет надежды рос на благодатной почве.
Зная, какое внимание со стороны привлекут способности наследницы, уже тогда приняли решение скрыть истинный облик девушки. Плотная накидка прятала не только красоту, но и словно гасила исходящий свет, не позволяя алчным взорам разгадать загадку будущей правительницы. Так было безопаснее всем: и Тее, и государству. Лишь перед самыми верными друзьями она всегда оставалась сама собой.
Попав во дворец, избранница быстро подружилась с его обитателями. Слуги уважали ее за доброту и вежливое обращение, остальные же за открытость, легкий и веселый нрав. Ближе всего наследница сошлась с женщинами-воительницами, которые после стали для Теи личной свитой и охраной. С ними она всегда держалась непринужденно, могла поведать самые личные тайны и секреты, не опасаясь предательства и непонимания. Они же, в свою очередь, так привязались к ней, что после восшествия девушки на престол негласно сочли ту и своей военной предводительницей. Впрочем, были для того и другие причины.
Азариас не мог находиться в стороне от новой королевы. Его сильно беспокоило нежелание Теи покидать верных защитниц даже в очень опасных кампаниях. В столь непростое время это всегда несло угрозу жизни девушки. По заведенным устоям, при ее восшествии на престол официально рыцари отошли от дел охраны правительницы в отсутствии короля. Однако являясь достойным мастером военного искусства, мужчина продолжал помогать молодой государыне внимательно следить за соседями и правильно оценивать их тактические действия, чтобы однажды самим не попасть в уготованную ловушку. Так постепенно он стал ее доверенным приближенным.
Впрочем, в близком кругу Теи находились не только воители. С самого начала жизни во дворце к наследнице приставили несколько фрейлин, которые всюду сопровождали девушку, скрашивая порой полное одиночество и отчужденность от всего остального мира. Из-за постоянной потребности скрываться той иногда даже не позволялось самостоятельно вести переговоры и общаться. Именно в такие моменты те выступали посредницами при сановной госпоже, молчаливо прятавшей свой лик. Ей же оставалось лишь тихо шептать ответы, которые передавали приближенные, и сквозь вуаль точно со стороны наблюдать за происходящим.
Собеседников часто раздражала такая манера, ведь они даже толком не понимали, с кем говорят на самом деле: со странной королевой, окутанной вуалью, которая им даже напрямую не отвечает, или с ее окружением, публично озвучивающим за девушку волю той. Подобная таинственность, безусловно, привлекла еще больше любопытства к личности Теи. Но постепенно заведенный порядок, ставший новым нерушимым правилом, породил обманчивые домыслы и даже некоторое разочарование, начавшее отталкивать посторонние толпы, а ведь именно этого все в королевстве негласно и добивались. Окружающие и наследница, а после новая королева наконец смогли на короткое время почувствовать себя свободными.
Но вот последние месяцы опять стали приводить докучливых посетителей, желавших как можно теснее сойтись с взошедшей на престол правительницей. Только теперь благодаря прошлым усилиям, их все же оказалось гораздо меньше, чем поначалу.
Так и правила ныне новая королева, вечно сокрытая, окутанная тайной и полная тревог.
Главы 3-4
Глава 3.
Азариас.
Королева спустилась во внутренний двор. В этот ранний час еще было тихо и пустынно. Дворец спал, продолжая видеть радужные сны и не думая о грядущем дне. Легкой походкой, невесомо касаясь мозаичного пола, она прошествовала в цветущий парк. У большого куста темно-синих роз, плачущих прохладной росой, стояла маленькая резная белая скамейка.