- Как наши дела? – несмело улыбнувшись, спросила королева.
- Теперь нам просто не смогут отказать в том, чтобы показать выход из этого безумного места, - улыбнулся в ответ принц.
- А далеко ли идти? – с надеждой поинтересовалась Тея.
- Надеюсь, успеем, - усмехнулся молодой человек и поднял ее с земли, закидывая одну руку девушки себе за шею, чтобы помочь идти.
Забрав посохи и медальон, напоследок оглядев место сражения, которое уже принимало прежний вид, они заспешили к дороге. Выбираясь из чащи, вдали у деревьев краем глаза Рутард заметил фигуру. Все ту же, которая уже появлялась в этих краях во время его сражения со снежными монстрами.
Принц ничего не сказал королеве, а просто пошел дальше. Сил сражаться уже не было.
Главы 23-24
Глава 23.
Каменная колдунья.
Красная нить с запястья Этры, упав, всполыхом озарила болотную жижу. Яркие огоньки взметнулись со дна, освещая мрачную битву. Но, подавляемые мраком, безнадежно погасли у самой поверхности, усталыми осенними лепестками вновь опадая на самый низ, где их поглотила жадная трясина.
Воительница бросила последний взгляд в сторону исчезнувших за туманом Рутардом и Теей, смахнула спавшую на лицо белую прядь, в которой запутались частички пепла, и крепче сжала рукоять своего меча.
Болото источало страшное зловоние. Топь уже была полна тел поверженных противников, и, словно вопя от боли и негодования, она с грохотом взрывалась большими зелеными ядовитыми пузырями.
- Немного магии нам бы сейчас совсем не помешало, - устало заметил мокрый и перепачканный Эйсон.
- Не все из нас столь искуссно владеют волшебством, - сказала Этра и направила в противника удар по косой.
Ётог взвыл от боли, резко согнулся пополам, клонясь на поврежденный бок, но потом неожиданно выпрямился, сделал сильный крутящийся замах дубинкой и обрушил всю мощь негодования на воительницу. В последнюю секунду та успела занять защитную позицию, пытаясь принять основной напор на закаленный клинок и прикрывая спиной и руками остальные части тела. От яростного столкновения меча и дубинки посыпались искры. Ноги женщины невольно подогнулись, и она рухнула на колени, прогибаясь под ударом. Монстр сделал следующий выпад.
Тяжелые грозовые тучи наполнились мраком. Медленно текучие по небосводу, они встретились друг с другом, словно вплывая в раскрытые объятия и исторгая грохот рока. Этра зажмурилась и втянула голову в плечи, сквозь сомкнутые веки различая яростно засверкавшие молнии, и сурово опускавшуюся на нее дубинку.
Вдруг в воздухе со свистом что-то пронеслось: крученым ударом высокий и крепкий воин уверенно запустил в руку ётога расписанный древними символами с зазубренным металлическим лезвием и коротким топорищем боевой топор, отсекая ее. После чего всего в несколько больших шагов оказался рядом, подхватил свое оружие, легко освободил смертоносную часть от прежней рукояти, заменив теперь на длинное топорище, и без сомнений расправился с монстром, отправляя порубленное чудовище в мутную топь.
Брут протянул Этре ладонь, помогая подняться. С одежды женщины стекала грязная вода, оставляя на ногах слои ила.
Постепенно ётогов становилось все меньше. С уходом Рутарда и Теи существа словно начали терять интерес к противникам, к тому же боровшиеся проявили невиданное упорство и, даже сильно уступая в численности, никак не желали сдаваться. Чудовища падали сраженными один за другим, защитники покрывались ранами и выбивались из сил, но упорно продолжали бой.
Вскоре местность стала пустеть. Новых ётогов больше не появлялось. Некоторые из них предпочли сбежать, остальные же в конце концов были повержены отважными воинами. Пятеро путников оглядывали место побоища.
- Надо бы собрать разбежавшихся лошадей, - заметил Брут, протирая лезвие топора. – Пешком мы будем идти слишком долго. Да и королевские вещи не бросишь, - усмехнулся он и покосился на Этру.
Воительница предпочла промолчать на колкость и направилась к карете. Та выглядела весьма удручающе: покосившаяся на один бок и повязшая в иле, она была изрядно помята, местами разворочена от пришедших на нее ударов и придавлена телами мертвых ётогов. Оставшиеся в упряжке кони бездыханно лежали в топи, задушенные и опутанные черными лианами.