- Везите воду из королевского замка! – скомандовал Азариас. – Черпайте из водопада, только его чистота способна заглушить столь темную магию.
Новые огромные чаны прибывали от источника. Пожарище злобно шипело, негодуя и не желая сдаваться. Казалось, что оттуда вырываются облики страшных и древних демонов, пытавшихся вторгнуться в город. Все, кто могли колдовать на воду, собрались рядом, и с каждым всплеском творили заклинания очищения, стараясь изгнать наведенную скверну вон.
Только к утру удалось окончательно одолеть злодейство. Сгорело много построек. Люди потеряли все свое нажитое имущество. Но что горше всего, многие, кто не смог вовремя выбраться, погибли в огне. Горожане доставали из-под завалов остатки их тел, закутывали в белые покрывала, расшитые золотистой скорбной надписью, и несли на кладбище, чтобы после проститься навсегда.
Земля на месте пожара оказалась отравлена. Она словно источала желчный смрад, который мутил рассудок, вызывал гнев и заставлял увядать любую растительность. В самом эпицентре же, где стояла таверна, Азариас нашел начертанный магический круг, символизировавший обращение живой природы в неживую, пробуждение мертвого и темного, путем жертв ритуальному огню: кто-то пытался отравить глубинную суть Каду.
Весь день военачальник держал совет с главными сановниками и волшебниками королевства, ни к кому более не выходя и никого не принимая. Глубоким вечером был издан указ, расширяющий число привратников у обеих стен. Отныне там надлежало разместить магов, способных прочитать намерения прибывающих, чтобы проверять каждого на истинные намерения приезда в Каду. В случае же любой попытки сокрытия или уклонения правдивых сведений, путника теперь могли подвергнуть принудительному прочтению мыслей.
Отныне стражникам предстояло тщательно осматривать вещи гостей и забирать всякий подозрительный магический предмет на время присутствия их хозяев на территории государства. Если сомнения в добрых помыслах не могли быть однозначно развеяны, путешественник больше не допускался в Каду.
Великое светлое королевство совсем закрыло свои двери перед внешним миром.
Даже для весьма сановных господ не сделали исключений. Только встречать их должен был приезжать сам Азариас, а не рядовые воины. Но отнюдь не из-за статуса. Просто только его сила была способна преодолеть барьер мощной магии, которым могли бы скрыть подлинные замыслы.
По негласному приказу проход в город не подлежало открывать больше практически никому. Никакие торговцы, мудрецы и странники ни под каким предлогом не допускались за внутренние стены. Отныне в близость к королевскому дворцу могли попасть только вельможные посланники иных государств. Большинству крестьян соседних территорий дозволялось продавать свой товар у первых внешних врат, откуда после они тотчас же должны были удалиться. А против тех, кто не повиновался и не желал уходить разрешалось применять более жесткую магию, дабы заставить подчиниться.
Ночью, когда сильно похолодало, и пошел молодой снег, предвестник первого зимнего месяца, когда волнистые серые облака чуть приоткрыли ярко-желтый перевернутый серп луны, двенадцать волшебников в серебряных мантиях вышли на уступы внешней стены.
Все факелы погасли. Маги, точно ведомые единым порывом, одновременно распахнули руки в стороны и обратили свои лица к ночному светилу. Их губы медленно зашевелились, издавая грозные слова на непонятном для чужаков наречии, древнем колдовском языке Каду, который способны были знать лишь истинные по рождению местные жители, происходящие отсюда по линии крови.
Снег замер. Будто белая стена с прорехами он бездвижно повис в стынущем сумеречном воздухе. Легкие светлые пористые струи начали, извиваясь, подниматься от земли, опутывая снежинки. Они невесомо танцевали под тихую мелодию старого заклинания, пока не достигли самого неба, скрыв и серые тучи, и редкие появляющиеся звезды. Луна издала чуть приглушенный блеск, а после полная и великая единственная засияла в этом тумане, озаряя королевство, парящий замок и чудесный бьющий красками водопад, разжигая факелы на стенах и полыхая в узорах серебристых мантий волшебников. Затем стала центром всего, притянула к себе белоснежный пар и снег, легонько коснулась, точно благословляя, а после отдала обратно в мир.
И мягким потоком все заструилось вниз, плотно окутывая королевство, теперь навсегда скрывая Каду от глаз посторонних. Больше никакой путник, проезжая мимо, не мог увидеть волшебного королевства, лишь туманные пустоши и горы открывались ему. Ни одна дорога не вела сюда, переменив направление, отправляя в окружную или вовсе как можно дальше прочь. Даже колдовским зверям не под силу было преодолеть завесы и разглядеть что-либо.