- Именно поэтому госпожа сочла нужным прибыть лично, - ответила Мелита.- Такие дела не решаются на расстоянии и открыто. В традиции Каду всегда была заложена возможность помощи особенным, - здесь фрейлина сделала многозначительную паузу. - Но все же далеко не каждому открывались наши двери по понятным обстоятельствам.
- Этот вопрос для Нидуса сейчас главный, - кивнул Ивар. – Однако помимо прочего меня совсем не устраивает такое давление и повсеместное порабощение темными королевствами. Три государства, - правитель невольно сжал кулак, - начинают позволять себе все большее пренебрежение правилами и традициями, пытаются установить свой единый для всех закон.
- До нас дошли сведения, - доверительно заговорил Регинберб, - что в некоторых землях плетется заговор. Подкупленные или плененные силой территории готовы выступить на стороне создания единой огромной империи, подвластной одному королю.
- Мы давно подозревали нечто подобное, - проговорила Мелита, когда Тея развела руками, выражая свое согласие с высказанным собеседниками недовольством. – У меня были видения о демонах, чья сущность соткана из очень черной магии, которые пытались накрыть собственным влиянием целый мир. Даже если они не станут пытаться захватить каждое государство, все равно будут стремиться погасить малейший проблеск света, подавить любую сильную волю, что когда-либо сможет нести угрозу их планам. Разведка дает крайне мало. Нам так до сих пор и не удалось понять, кто же из трех возвысившихся темных владык возжелал такого господства. Хотя, пока нельзя списывать со счетов вариант, что это не одиночные действия, и между ними тоже уже не заключен определенный союз.
- К Каду с их стороны проявляется огромный интерес, - заметил Ивар.
- И он носит весьма сомнительный характер. Они либо захотят уничтожить нас, чтобы мы были не способны отразить расползающуюся тьму, продолжить воспитывать свободные поколения магов, либо пожелают нашими руками обратить других к своим устоям. Ни тот, ни другой вариант не приемлем. Светлое государство рассматривает возможность союза с одним из темных королей, который все же не подавит, но согласится на определенный выгодный обмен: защита Каду от других темных царств и влияния черной магии, а взамен династическое усиление их статуса и положения. Но нет никакой уверенности, что замысел выполним. Не известно даже, кто из них по-настоящему готов встать на сторону Каду.
- Вы ведь говорите о браке, не так ли?
Тея кивнула.
- Что ж, и при подобном варианте нам уместнее держаться вместе.
Светлая госпожа снова кивнула. Сквозь вуаль собеседники увидели отблеск ее улыбки.
- Однако время, его так мало! – всплескнул руками Регинберб.
- Поэтому мы не хотим больше ждать и нуждаемся в союзе, который незамедлительно укрепит позиции каждого и даст возможность подготовиться к неизбежному, выбрав наилучший вариант, - передала фрейлина, выслушав, что ей прошептала королева. – Единая армия позволит отвлечь внимание противника на незначительные столкновения. Здесь не требуются огромные войска, лишь та численность, которая будет отстаивать дальние рубежи, отражать первые атаки, создавая иллюзию мощи, прикрывать разведчиков. Тем временем все должны собрать как можно больше информации о трех темных правителях, их слабых и сильных сторонах, выяснить, кто же наш истинный враг, а с кем договор по-настоящему будет выгоден. Сейчас никто не знает, насколько масштабны противостоящие нам царства. Магия недругов скрыта столь хорошо, что без близкого контакта ее прочесть. Тут нужны сильные и отчаянные волшебники.
- И те, кто станут за них прокладывать кровавую дорогу к чужим секретам, - заметил Регинберб.
- Каду не может изменить своей традиции не убивать. Мы честно признаемся, что нам нужны чьи-то руки, чтобы лишать жизни других. Без этого, к сожалению, к врагу вплотную не подобраться.
- Такие заявления не смущают Нидус, - пожал плечами Ивар. – В конце концов хлеб этих земель давно добывается путем воспитания и предоставления наемников, которые и делают наиболее грязную работу.
- Контролировать большие союзы сложно, - излагала по поручению госпожи Мелита дальше. – Вот почему мы обращаемся лишь к тем, в чьей истинной заинтересованности до самого конца можем быть твердо уверены.