Стоит ли рассказывать о том, что изменилось в моей жизни с тех пор, как я стала матерью? Как растила сына одна в дни борьбы вампиров и ликанов?
Я потеряла свои сверхъестественные способности, которые проявились во время моей первой беременности, такие как: переход в пространственно-временном промежутке, возможность к быстрому исцелению, отсутствие необходимости дышать там, где не хватало воздуха. Я была вампиром, полностью не являясь им.
Взамен, получила другие способности.
Сейчас, я умею исцеляться с помощью крови, вижу лучше, моя скорость передвижения увеличилась, координация стала лучше, возможности усилились, исчезла нужда в постоянном дыхании, и все же, кислород требуется время от времени. Я могу задержать дыхание, но только ненадолго.
У меня нет особой нужды в крови, я могу питаться обычной человеческой едой, только с прекращением принимать кровь, становлюсь слабей и человечной.
Зрение ухудшается по вампирским меркам, вновь становясь таким, каким оно было в то время, когда была человеком, и моё обоняние тоже, возвращается человеческая неуклюжесть. В определённых ситуациях я могу упасть и разбить коленки, или, удариться головой о дверку шкафа во время готовки и заработать шишку. И это смешно, правда.
Мы с моей подругой Мелани, иногда посмеиваемся с моих человеческих недостатков, и когда они надоедают мне, я принимаю кровь. Все тут же меняется, как по мановению волшебной палочки. Я снова становлюсь уверенной и красивой... я бы не назвала себя — вампир, потому что мы с ними отличаемся.
Я, больше не странник, и, если честно, это единственное чего мне не хватает от прежней жизни.
В то время, в любой момент я могла подумать о нем, где бы он не находился, а ребёнок переносил меня к нему, даже если не осознавала того.
Как сейчас, мне пригодилась бы эта возможность.
Я скучаю по нему, безумно. Все эти пять сотен лет я провела в одиночестве. Храня в сердце и памяти только его образ. Но имени, к сожалению, не могу назвать. Оно стёрлось, как стираются буквы на старых страницах потрёпанных книг. Как выцветают чернила на чеке, так и моя память, можно сказать, вывела его имя.
Помешивая яйца и сахар, я добилась определённой консистенции. Оставив миску, принялась за тесто для выпечки, а противная Мел, не пожелала помочь. Хотя, первая набросится на торт, когда он будет готов.
— Ты бы выбралась с нами, Кэт, — крикнула она с гостиной, хотя между нами находится около десяти-двадцати метров. Возможно, немного больше.
Я прекрасно слышу её, а ей приходится наколдовать себе небольшую воронку, связывающая наши помещения через пространство. Оно выглядит, как маленькая крутящаяся воронка в воздухе, одна рядом со мной, другая рядом с Мел, и с таким приспособлением, она может подслушать любого, если, конечно, тот не защищён специальной защитной магией. Вампиры могут разрушить это колдовство если захотят.
— Прошло пять сотен лет, девочка, а ты была в трауре. Ты находилась в заточении, словно умерла сама. Хватит, маленькая (с недавних пор, точнее, две сотни лет назад, Мелани переняла это прозвище от Райана, и стала обращаться этим прозвищем). Росс ушёл. Я знаю, это больно, но его больше нет. Дай себе шанс стать счастливой.
Скоро к тебе вернётся сын, пора расправить свои крылышки и пуститься в полет.
Я натянуто улыбнулась её словам, не понимая о ком идёт речь. Но ничего не говоря, продолжила выкладывать тесто в специальную форму для торта.
Закончив с разными слоями, поставила форму в духовую печь, которая была разогрета заранее, поменяла градус, поставила на таймер и закрыв дверку, довольно потерла ладони друг о друга. Но вспомнив о креме, принялась за его приготовление.
Когда, по мнению Мел (она же не могла видеть мою улыбку), я никак не реагирую на её слова, она встала, и сама пришла ко мне.
Я слышала, как небольшие каблучки её туфелек-лодочек стучали по мраморному полу, отстукивая каждый её мягкий шаг, и снова улыбка растянулась на моих губах.
Мелани не любит находиться в кухне, когда там кто-то готовит, ей кажется, что аромат еды впитывается в её одежду, в светлые волосы и кожу.
Возможно, так оно и есть, только для этого есть душ и специальные моющие средства...
— Проклятие, девочка, я тут распинаюсь, а ты... — Мел замолкла, когда вошла в кухню, где стояла я, перед кухонным островком, смешивая дивный крем. На мне сидело темное платье длиной до колен, и наверняка, оно испачкано в муке, волосы собраны в небрежный пучок: я не додумалась надеть передник.