Отец схватил Джека за воротник футболки.
— Скажи, Джек, ты врешь мне?
— Нет, — сухо ответил Джек. Грегори отпустил его футболку и отошел.
Я упала на колени. Гнев отца взорвался на кусочки, голова кипела как вулкан.
Мама вскочила со стула.
— Аманда! — завопила Ребекка, подбегая. Я скривилась от боли в голове. — Аманда, что такое? — скулила мама, схватив меня за руку.
Дастин опустился рядом. Я не могла впиться в его эмоции. Я медленно теряла контроль над всем. Я опустила барьер между мыслями и Дастином. Он медленно проник в мой разум. Мне было все равно, я думала лишь об ужасной боли в голове.
— Тревор, — продолжил Киллиан. — Расскажи, что случилось, — я ощущала смятение Джека, он боялся, что Тревор предаст нас.
Тревор сунул руки в карманы.
— Джек все сказал, пап, — ответил Тревор. — Джек взял джип, забрал Аманду из дома подруги после охоты.
Гнев отца стал разочарованием. Он уловил нашу ложь, и наказана буду я.
— Джек не стал бы на двух машинах забирать Аманду и охотиться, — сказал Грегори. — Знаю, ты не был на джипе, Джек, так что говори правду, — Джек повернулся ко мне. В моих глазах были слезы. Я кивнула ему сквозь боль в голове.
— Аманда была на джипе, — спокойно сказал Джек. — Она поехала за нами на охоту.
Отец расхаживал по кухне. Киллиан недовольно качал головой. Я должна была защищать себя, подавить боль. Я не отступлю теперь, после всего, что было ночью.
Я медленно встала с помощью матери и Дастина. Отец повернулся ко мне. Я пыталась подавить его эмоции, терзающие мой разум.
— Аманда, — тихо сказал Грегори, — зачем ты так сделала?
— Потому что, — я пыталась сдержать его эмоции, — я тоже Челси.
Отец подошел ближе.
— Сколько раз говорить, что это опасно для тебя? — мама сжала мою талию.
Киллиан посмотрел на Джека.
— Она ранила или убила одного из них? — Джек повернулся к Дастину, тот кивнул. Киллиан помрачнел, как и мой отец, но я не знала, почему.
Я не хотела терпеть допрос. Я думала, что готова к эмоциям отца, но нет. Я не знала, выстою ли хоть когда — то.
Я сжала голову.
— Я не могу быть здесь, — я скривилась, слезы лились по щекам. Я вышла из комнаты.
Голос Киллиана я слышала последним:
— Ты дашь ей уйти, Грегори?
В комнате я упала на кровать, волосы разметались. Эмпатия была проклятием. Она никогда не была для меня даром. Хуже было в конце дня. Я ощущала себя одинокой и холодной, в конце оставалась только я. Каждый день эмоции были не только моими, но они не делали меня общительнее, я не становилась живее с ними, я даже свои чувства удержать не могла, и другие словно дополняли меня. И это одиночество задерживалось, и я не могла одолеть его.
Две вещи держали меня в семье. Обещание Дастину, данное в девять. Мы пообещали, что не оставим друг друга, что бы ни случилось, и я сдержу его, пока могу. И то, что сбежать было просто. Парни помогали остаться в этой жизни без депрессии, хоть я говорила себе, что всегда была слабой и бесполезной. Мне было плохо, я день терпела из — за парней. Я хотела полагаться на себя, но не могла. Я словно не доверяла себе, знала, что на глубине что — то не так, и я не должна делать это.
Глаза снова слезились, горячие слезы полились по щекам. Я хотела быть частью чего — то большого, наследие было единственным шансом. Но меня теперь не выпустят из дома. Из — за дара, что не только сделал жизнь адом, но и темницей, что душила меня. Не только из — за боли, но и из — за последствий, что видели родители. Они заточили меня, но не только из — за силы, а потому, что я была первой дочерью в семье.
Я ощущала, как Дастин ищет еще в голове.
«Вы с Джеком получили, что хотели. Я даже все показала. Доволен?» — я не хотела читать его эмоции. Я не хотела читать ничьи эмоции. Я сжала подушку и прижала к лицу. Я ненавидела это. Ненавидела все, что происходило. Я хотела быть частью семьи, но не могла, и это убивало меня. Я засыпала. Когда моя жизнь стала мыльной оперой? О, да, когда я родилась.
Мы нужны были миру для защиты. Люди не знали, что были в опасности, но для того тут были мы. Винтеры и Челси должны были все спасать, но я ощущала, что никого не смогу спасти.
Глава 3
— Руки выше, — приказал отец Джеку, что бился с Дастином. На тренировках во дворе нельзя было бить по лицу и призывать пистолеты и ножи. Все остальное было позволено. Я смотрела из окна кухни, пока мыла тарелки. С дерева уже не висела веревка для белья. Во дворе не осталось деревьев. Когда Джек получил силы, он смог призвать деньги, чтобы купить стиральную машину и сушилку. Но внешне мы должны были жить в скромном доме в Нью — Джерси. Тревор стрелял по банкам на железной ограде. Киллиан заставил его надеть на пистолет глушитель, чтобы соседи не вызвали копов.