Джек прошел на кухню и взглянул на меня. Он молчал. В чем дело? Наши родители умерли две недели назад, он отдал свое место лидера Киллиану, и Джек лишь взглянул на меня, хоть взгляд и был полон эмоций. Видимо, больше поддержки от брата я получить не могла.
Он ушел в свою комнату, а я стояла на пороге. Тревор вдруг понял, что я там.
— На это ты надеялась? — спросил он и подошел ко мне, оказался в паре футов от моего лица. Его отвращение закрыл юмор, как всегда было с серьезными эмоциями в его теле. Он слабо улыбнулся мне. — Теперь ты — часть команды, — он опустил ладонь мне на плечо. — Добро пожаловать в клуб, Аманда. Теперь будет только хуже, — Тревор прошел мимо меня и направился к входной двери. Он указал на голову. — Всегда носи шлем и… не кради мои спички. Воров в наследии никто не любит.
Я невольно улыбнулась, а он ушел за дверь. Тревор находил свет даже в самые печальные моменты. На миг я ему позавидовала. Но на крохотный миг.
Ноги понесли меня на чердак. Я легла на кровать, думая о произошедшем. Яркое солнце сияло в окне, но печальные мысли не покидали голову.
Скоро будут похороны родителей, слишком скоро для моего разбитого сердца. Хоть я была прежней, все будто изменилось. Вокруг меня стало холоднее. Моя жизнь не была на серебряном или золотом блюдце. Кто — то дал мне ржавую тарелку, сказали оттирать, пока она не станет чистой. Я надеялась, что увижу блеск на тарелке, когда будет нужно исполнить судьбу, но уверена не была.
Со смерти родителей горе Джека стало гневом. Сердце Джека стало камнем. Он оставил родителей и не возвращался в тот миг. Он уходил от них, от памяти о них.
Тревор был другим. Он все еще хранил надежду в своих эмоциях. Надежду преодолеть все, надежду выжить, и это помогало ему бороться. Он попрощается с моими родителями и пойдет по стопам Джека, глядя только вперед.
Порой я думала, стоило ли того желание быть в наследии. Если бы я не упрямилась, родители могли выжить. Они могли бы побыть тут еще день, увидели бы, как я вырасту, выйду замуж, но теперь я могла лишь надеяться, что они смотрели из другого места. Если подумать, было почти глупо хотеть чего — то такого далекого, но я получила это и хотела отдать. Минута с ними была бы важнее, чем жизнь в наследии. Быть в наследии — как быть невидимым героем. Так я говорила себе все эти годы. Я хотела, чтобы кто — то сказал мне об исходе моих глупых желаний, показал мне, что счастливая жизнь с родителями закончится. Это было нечестно, но так было со всем в моей жизни, в моем доме и наследии.
— Аманда, — выдохнул Дастин, пройдя в комнату и нарушив мой транс. Он сел на кровать рядом со мной. Эмоции Дастина заполнили мой разум, но я закрывала от него мысли. Его спокойствие утешило мое тело.
Я хотела, чтобы все это оказалось сном, и их смерти не произошли. Мое отрицание длилось пару секунд, и я поняла, что они не вернутся, и я не смогу извиниться за нарушенную сделку, за то, что была не такой дочерью, как они хотели, за бремя на их плечах. Дастин смотрел на меня, хотел прочесть мои мысли, но ему не нужно было. Он уже как — то знал, о чем я думала.
— Они любили тебя, Аманда, — сказал он. — Даже если не говорили вслух, я это слышал каждый день в голове.
Я смотрела на фотографию семьи за Дастином, лица родителей жестоко насмехались надо мной.
— Я хотела быть невидимым героем, — выдохнула я и зажмурилась. Я хотела этого так сильно. Но мое пребывание в наследии стоило им жизней. Разве это того стоило? Ни за что. Я уже не была посередине. Смерть Ребекки и Грегори Челси толкнула меня в наследие, и теперь я была его частью, но это уже не ощущалось правильным. Результат не всегда оправдывал средства, и то, как я стала Челси, подавляло радость от этого. Для родителей я буду стараться быть лучшей дочерью, для брата — лучшей сестрой, а для наследия — лучшей Челси. В конце концов, у нас было только две наши семьи и силы. Это хранило нам жизни, помогало двигаться, и мы так и будем продолжать.
Я подвинула руку к Дастину, но он убрал ладонь.
— Не надо.
Мое сердце дрогнуло. Что с ним такое? Он сказал мне личное, а теперь вел себя странно. Когда я ощутила его колебания, это вызвало смятение во мне.
— Дастин, — прошептала я, склоняясь ближе к нему. — Что такое?
Он покачал головой.
— Мы не можем, — пробормотал Дастин. — Я должен быстрее рассказать тебе. Джек может скоро прийти.
Я понимала его. Джек не давал мне побыть наедине с Дастином больше минуты. Старший брат уж слишком сильно опекал меня от друга семьи.