Джек стиснул зубы.
— Ты его едва знаешь. Ты встретила его раз в Северной Каролины, и тебе не стоит с ним говорить.
— Джек, мне восемнадцать, и я могу делать, что хочу, с кем хочу, — яростно парировала я.
Джек ускорился. Спидометр показывал девяносто миль в час на маленькой дороге. К счастью, машин больше не было.
— Джек, медленнее, — нервно потребовал Дастин. — Это опасно.
Джек прищурился, ускорившись еще на пять миль.
— Нет, Дастин, — закричал он. — Она думает, что все может, и она думает, что имеет на это право, потому что ей восемнадцать.
Я уже не была маленькой. Я могла все, потому что мне было восемнадцать. Я не понимала Джека, и вряд ли когда — то пойму.
— Ладно, Джек, — мягко сказал Дастин. — Замедли машину. Ты же не хочешь штраф? Придется иметь дело с копами, если ты не уберешь ногу с педали газа.
Джек взглянул в зеркало заднего вида. Было ясно, на кого он смотрел. Мои глаза и лицо были пустыми, когда наши взгляды пересеклись.
— Зачем ты это делаешь, Аманда? — утомленно спросил Джек. — Ты не знаешь, во что ввязываешься.
— Так почему не рассказать? Может, я перестану так делать, если пойму, в чем дело.
— Прости, Аманда, — Тревор ответил за Джека. — Мы поклялись молчать. Наши жизни — плата за твое «право на правду».
— Что? — я запуталась. — О чем ты?
Дастин хмуро посмотрел на Тревора. Похоже, он что — то сболтнул, что мне не стоило знать.
— Ничего, Аманда, — холодно ответил Дастин. Когда он со мной говорил, лед капал с каждой буквы.
— Можно хоть немного мне рассказать? Хоть что — то, но правду, — взмолилась я.
— Блин, Аманда! — закричал Дастин. — Правда может тебя убить. Ты не понимаешь? Зачем тебе это знать, если это тебе навредит?
— Потому что это моя жизнь, Дастин! Мне нужно знать, что мне делать.
— В том и дело, — закричал он, повернувшись ко мне. Его глаза были злыми, эмоции вырывались из — под контроля. — Ты не должна знать, что тебе делать. Ты не можешь знать, Аманда. Это все испортит.
— Как это понимать?
Дастин провел руками по волосам.
— Ты такая наивная, — пробормотал он.
Это ранило.
— Вот и нет, — рявкнула я.
— Ты не понимаешь, что у твоих дел могут быть серьезные последствия, — сказал мне Дастин.
— Я не понимаю, что делаю не так.
Джек перебил нас.
— Ты рискуешь жизнью.
О чем он говорил? Я почти не рисковала. Я спасла себе жизнь в гавани.
— Как моя жизнь связана с разговорами с парнями?
Дастин почесал подбородок.
— Ты не можешь им доверять.
— Будто вам могу, — яростно сказала я.
— Нет, — выдохнул Дастин. — Ты не знаешь, демон ли этот парень, полудемон или существо. Ты очень уязвима.
— А вы — нет?
Дастин покачал головой, растерявшись от моего вопроса.
— О чем ты?
— Вы не должны говорить с девушками, ведь не можете доверять им, — продолжила я. — Вы будете уязвимы, ведь не знаете, демоны они, полудемоны или существа.
Дастин закатил глаза.
— Это другое, — буркнул он.
— Разве? — как по мне — одно и то же. Разница была лишь в поле человека. Они были сексистами.
Джек стиснул зубы.
— Не мы уязвимы.
— Я не уязвима, — возразила я.
— Наоборот, — отметил Дастин. — Ты не понимаешь, что все они за тобой. Не за Винтерами и Челси. За тобой.
— Почему?
Тишина, но Тревор радостно прервал ее.
— Потому что ты — самая большая угроза всем сверхъестественным существам в мире.
Дастин и Джек пронзили Тревора хмурыми взглядами. Он всегда рассказывал мне больше, чем должен был.
— Почему я — наибольшая угроза? — попыталась спросить я. Они молчали. Они мне больше не ответят.
Мы вот — вот вернемся домой, к поиску родителей. Я не знала, что придумал Джек. Казалось, мы давно ушли от плана А к плану Е. Сначала я хотела быть частью семьи, сражаться вместе с ними. Теперь я хотела понять, что мне делать с жизнью. Поиск родителей был важнее всего, пока мы не поняли, где они были.
Глава 14
— Иди спать, Аманда, — приказал Джек, приковывая меня к постели. Я была пленницей в своей комнате. Он приковал мое окровавленное запястье к столбику кровати.
— Как мне спать с наручниками?
Дастин стоял рядом с Тревором у моей кровати. Его эмоции были неузнаваемыми. Может, потому мне было сложно его читать, но я знала, что дело было в том, что он шел против себя. Он уже не защищал меня и позволил Джеку уложить меня спать.
Джек хмуро смотрел на меня.
— Закрой глаза, и ты уснешь.