— Ты, — прошептал он, — не должна задавать вопросы.
В этот раз я не боялась. Ненависть, пылающая в груди, затмила кусочек страха. Маратака добрался до моего тела. От его злости я уже не сжималась от отвращения или слабости. Его длинные ногти снова погладили мою щеку.
— Что? — проворчал он. — В этот раз сжиматься от страха не будешь?
Я сжала кулаки, взглянула на отца. Он поднял четыре пальца, что — то показывая мне. Я не знала, что он имел в виду.
Киллиан громко кашлянул, когда Маратака повернулся к ним.
— Думаю, что — то в горле застряло, — он кашлянул еще раз.
Маратака зашипел на Киллиана. Он повернулся ко мне и коснулся моей шеи.
— Я буду рад убить тебя, Челси, — пропел он. — Я ждал этого момента годами до твоего рождения.
Мои глаза расширились. Семья знала обо мне до моего рождения? Сколько раз человеку могли врать в жизни? Я сбилась со счета. Я медленно пятилась от Маратаки.
— Куда ты? — прорычал он и схватил меня за запястье. Пронзительный крик существа оглушил меня. Он тут же отпустил мое запястье с меткой. Его рука горела, пока не погасла, и ладонь пропала. Новая ладонь быстро появилась на его руке. Видимо, потому Маратаку нельзя было убить ножами и пистолетами. Он восстанавливал тело, его не удавалось даже поцарапать. — Нет, — выдохнул он. — Не правильно. В прошлый раз это меня не ранило.
Киллиан заговорил громко, чтобы я все слышала:
— Однажды утром наступила зима, — загадочно сказал он. — И дети играли, пока церковь стояла. Не забудь место, что хранило последний вдох. Тогда не пожалеешь ты точно
Маратака закричал от ярости. Вены выступили у него на шее.
— Нет, — рявкнул он. Существо взмахнуло рукой, стул Киллиана пропал во тьме. Я услышала стук, спинка врезалась в стену. Я быстро попятилась, мне нужно было уйти из сна. Киллиан явно дал подсказку, как найти их.
Красные глаза Маратаки сияли, глядя на меня. Он зашипел и бросился на меня. Я закрыла глаза, надеясь, что проснусь, как в прошлый раз. Мое тело рухнуло на пол от тела существа. Он придавил меня к полу, и я не могла встать.
— Пришло время, — прорычал он, — покончить с наследием, — его ладонь сжала мое горло, но я прижала к его руке запястье с татуировкой. Он тут же отскочил, зашипела горящая плоть.
Я быстро поднялась, опираясь на здоровое колено.
— Может, тебе стоит думать, а потом говорить про конец наследия? — парировала я. — Или ты такой глупый?
— Аманда, нет! — безумно закричала мама. И что с того, что я злила существо? Он все равно нападал.
Маратака взвыл в гневе, замахнулся в сторону моей головы. Я пригнулась, уклонившись от удара. Он замер, я смотрела, как ногти становятся когтями. Существо зловеще рассмеялось, глядя на мое потрясенное лицо. Он ударил по моему лицу. Три пореза появились на щеке, кровь потекла из них. Я хотела волшебные башмачки, чтобы стукнуть каблуками и попасть домой, но у Винтеров и Челси все было в десять раз сложнее.
— Представь это, — улыбался Маратака, — но по всему твоему телу.
Я плюнула ему в лицо.
— Представь это, — сказала я, — потому что однажды ты будешь таким, — он схватил меня за талию. Он поднял меня над полом, сжимая мое тело.
— Хватит, — кричала мама. — Хватит ранить ее, — мольбы Ребекки были далекими, мой разум задыхался.
Существо бросило мое тело. Я упала на пол и приподнялась. Я вскочила, готовая к атаке Маратаки.
— А ты не унимаешься, да? — проворчал он. Его ладонь сжалась в кулак. Удар пришелся по моей челюсти, кровь потекла из уголка рта. Я сплюнула кровь на пол.
— Сосредоточься, Аманда, — крикнул отец. — Представь Джека, и ты покинешь это место.
Существо повернулось к нему.
— Что я говорил, Грегори? Молчи, или вся твоя семья умрет.
Не лучшая угроза, ведь он все равно собирался убить всю нашу семью. Я закрыла глаза, пока Маратака не повернулся ко мне, и представила Джека с его темными густыми волосами и шоколадными глазами. Я тут же ощутила, как миры меняются. Жар сменился прохладным воздухом, и жуткая атмосфера стала спокойной.
— Аманда, — выдохнул Джек. — Ты в порядке? Ты узнала, где они?
Они сидели на моей кровати у моего избитого тела. Голова кружилась от смены реальностей. Джек приподнял меня, я прислонилась к изголовью. Он дал мне мокрую ткань для порезов на щеке. Я скривилась, прижимая ее к ранам.
Тревор скривился.
— Ты его хоть тронула? Похоже, он тебя опередил.