Дуглас оглядел их внушительного размера идеализированные образы, сверкающие за витражами в дальнем конце зала. Он попытался найти или ощутить хоть какую-то связь между ними и собой, но это было сложно. Их обоих не стало задолго до того, как родился даже Джеймс. Взгляд Дугласа заскользил по другим витражам, на которых были изображены легенды Империи, словно пылавшие в свете послеполуденного солнца, проникавшего сквозь стекло яркими мерцающими лучами. Они были больше похожи на святых или ангелов, чем на героев старой Империи. И пусть их давно нет, каждый знал их имена. Оуэн Охотник за Смертью. Хейзел д’Арк. Джек Рэндом. Руби Джорни. Дуглас чувствовал как в груди что-то сжималось, когда он мысленно называл эти имена. Ему хотелось преклонить колени перед ними от одного осознания, что он находится рядом. Что значило быть Королём в сравнении с тем, кем они были и что делали? И всё же они были обычными мужчинами и женщинами. Прежде чем из героев они превратились в легенду — их острые углы были сглажены, а человеческие недостатки стёрты, чтобы почитать их было намного легче.
Дуглас чувствовал вину от таких мыслей, но в отличие от многих он был в состоянии узнать правду. В самом начале своего правления король Роберт и королева Констанция позволили Парламенту убедить себя подписать указ, уничтоживший всю информацию о действиях Спасителей человечества. Не осталось ни одного клочка бумаги, ни одной записи, ничего из того, что на самом деле сделали благословенные герои за время Восстания. Не сохранилось ни одного интервью или даже голографического образа. Все до последнего записи и отчёты очевидцев были изъяты из архивов, музеев и новостных лент, затем уничтожены или сожжены. Строительство Золотого Века было кропотливой работой. Человечество нуждалось в легендах — в идеальных мужчинах и женщинах, которые бы вдохновляли, которым могли поклоняться и почитать. Факты бы только мешали.
Величайшая же легенда возникла вокруг правителя планеты Виримонде — Оуэна Охотника за Смертью, который отказался от богатства, власти и почёта, дабы сразиться со злом Лайонстон. Хороший человек, узревший тяжёлое положение человечества, который не смог пройти мимо. Величайший воин своего времени в одиночку спасший Человечество от Возрождённых, появившихся из тёмных глубин космоса за пределами Внешнего Галактического Кольца. Который так и не вернулся домой, чтобы получить подобающие почести и признательность благодарной Империи. Никто не знал, что стало с Оуэном Охотником за Смертью. Из исторической личности он быстро превратился в легенду. И хотя не проходило и года, чтобы кто-нибудь не утверждал, что видел его делающего добро, исцеляющего больных или совершающего какое-нибудь чудо, большинство предпочитало верить, что он спит где-то, отдыхая и накапливая силы в ожидании дня, когда он снова понадобится человечеству и станет спасителем Империи в час её величайшей нужды. По всей Империи у него было множество храмов и статуй, и даже спустя столько лет люди по-прежнему каждый день приносили к ним свежие цветы. Рядом с двумя великими золотыми Престолами Короля и Королевы в Королевском Дворе стоял третий, слегка обособленно, простой и без украшений, ожидающий возвращения Оуэна.
Среди витражей Королевского Двора были и другие идеализированные образы. Мученица-экстрасенс — Стиви Блю, святая, пылающая в собственном ярко-синем пламени. Что прожила хоть и короткую, но такую яркую жизнь (Диане Вирту не были оказаны такие почести — даже официальный процесс составления мифа о ней не смог сгладить острые края Дженни Психо. Она была мертва уже почти сто лет, но сильные мира сего всё ещё опасались, что она может когда-нибудь вернуться). Но величайшой иконой из всех них, изображение которой было в витражах по всему Королевскому Двору, была почитаемая, обожаемая и единственная настоящая Святая Империи — Блаженная Беатриса. Более уважаемая, более важная и более любимая, чем любой из героев.