Аньке с мужиками не везло. Первый муж, с которым они встречались с первого курса института, был жутко смазливым, но страшно бестолковым. Качок, что с него взять. Но Аньку было не остановить. Да и сложно ее винить, потому как до того момента, когда он открывал рот, смотрелся парень так, что Бред Питт тихо курит в сторонке.
Но на одной мордашке далеко не уедешь. Что и требовалось доказать! А когда к сонму прочих семейных сложностей прибавился, а точнее прилетел в Аню табурет от недовольного чем-то супруга, брак их быстренько прекратил свое существование.
Красавчик остался в подаренной его родителями однушке, в которой так и не закончил ремонт, начатый сразу после помпезной регистрации отношений в отеле ЗАГС, на опять же подаренные на свадьбу деньги, а Анька сняла квартиру, в которую вскоре переехала и я. Как водится, думала, что на время. А теперь уже...
Эх, быстрее бы Новый Год. Как раз будет небольшой стаж на новой работе, благословение банка и... моим подарком станет кабала лет на пятнадцать...
Был у подруги еще один мужчина... Москвич. Она познакомилась с ним на отдыхе в Египте. Курортный роман плавно перетек в рабочие будни. И подруга украдкой летала в Москву к нему на выходные. Особенно летом, когда его семейство, состоящее из супруги и двух близнецов, уезжало в подмосковные хоромы, то бишь, на дачу.
Каждый ловил свой витамин, так сказать.
Анька, конечно, была в него безумно влюблена, разумеется, не верила, что он уйдет от жены и детей, конечно же, понимала, что дети ему больше не нужны, и добросовестно каждый раз ставила сроки, когда скажет Косте, что... Только вот каждый раз скинутый на почту электронный билет на самолет лишал ее воли.
Самое забавное, что владелец магазина осветительных приборов, скорее всего, будет довольствоваться только этим походом в ресторан, потому как привязанность Ани к Косте, которую она всячески старалась разорвать или найти заменитель, неизменно побеждала.
Я ее, конечно же, ругала, а в душе завидовала. В моей жизни как-то не попадалось еще такого человека, ради которого хотелось бы сорваться и бежать, если не на другой конец нашей огромной родины, то... "тыщенка" километров тоже немало.
Тренькнувший телефон заставил отложить почти донесенный до рта бутерброд.
- Что? Уже все?! - иногда очень грустно быть предсказателем.
- Да, - голос у подруги был тусклым. - Он... Ну, не то... Понимаешь?
Нет, не понимаю. К сожалению.
- Ох, Анька-Анька!
-Приезжай, а ?! Ресторанчик отличный. Он уехал. А мне что-то так напиться хочется. И девочка тут прикольно поет, не Хьюстон конечно, но нервишки задевает .
- Завтра... - начала было я по привычке.
- Да знаю, - я прямо таки представила, как Аня отмахнулась от моего нытья. - Я тебе куплю пенталгин.
Трубка замолчала. Зато через полминуты пришло сообщение с адресом заведения с хорошей музыкой.
Полдевятого. Черт!
***
К тому времени как я собралась, город поглотила ночь. Мелькали за окном пустого автобуса большие перекрестки с мигающими светофорами, и крохотные неосвещенные улочки, унылые и не приветливые, и только лето своим маревом делало их больше укрытием нежели средоточием опасности.
Окна старых домов немецкой постройки, каменных с наполовину обрушившимися балконами или деревянных дач-особняков, обращенных на свой страх и риск в жилые дома, были полны света и ухудшали обстановку, повышая температуру воздуха. Но мне нравилось в них заглядывать. Пестрые занавески, лаконичные жалюзи, пальмочки и герани, кухни с разноцветной плиткой. Мозаика маленьких жизней.
Иногда в просветах домов и деревьев мелькала река. Точнее, я знала, что она там. Темная, широкая, сильная Волга. Видевшая, как появился этот город и эта страна, а порой, кажется, что и эта земля. Как бы ни старались ограничить ее водохранилищами и дамбами, мостами, она все равно была полна величественности и великодушия, как истинная правительница.
Ресторанчик оказался в подвале офисного здания- тоже особняка какого-то купца. В центре города, но вдали от основных троп гуляющих-отдыхающих и молодежи, которая обычно создает основной ажиотаж. Да, и судя по ценам в меню, вряд ли студенты или те, кто едва закончил институт, могли бы себе позволить этот ресторан, особенно, если проживали без помощи родителей.
Аккуратный вход. Желтый приветливый свет фонаря. Ночь скрывала потрескивающие углы и обвалившуюся лепнину, создавая иллюзию ухоженности.
Ресторанчик действительно оказался уютным. Отделанные дубовыми панелями стены, тяжелые столы, большие кресла. Полутьма. Бра с тяжелыми бронзовыми ножками. Белые салфетки. И на удивление много народу для вечера воскресенья, когда большинству завтра надо быть на работе. Хотя... Может, большинству из присутствующих и не надо... Девушка в черном струящемся платье на крохотной сцене, пригубившая стакан воды.
Аня сидела на диванчике в уголке и попивала вино из высокого бокала.
- Я уж думала, ты меня бросишь? - она улыбнулась.
- А я думала, что ты уже не одна! - я уселась напротив, кинув сумку на диван рядом с подругой.
- У меня слишком несчастный вид, - усмехнулась молодая женщина. - Всех распугала. Меня даже официант игнорирует.
- Так и? - приподняла я брови.
- Давай сначала заказ сделаем, - Аня подняла руку.
Вскоре возле нас материализовался мужчина на пример официантов из западных стран в длинном фартуке. Рубашка была свежей. Фартук чистым. Лицо приветливым. Хозяева явно следят за внешним видом сотрудников.
Заказали мы легкий алкоголь и стейки. Как ни странно, очень хотелось есть.
- Я угощаю, - Аня порылась в сумке на предмет пищавшего телефона.
- Дороговато! - хмыкнула я, пролистав меню до конца.
- Да все равно... - подруга опустила телефон, так и не выключив экран. - Костя опять прислал билеты. Он снял гостиницу в Подмосковье.
- Поедешь? - я решила не смущать ее своим взглядом, вопроса и так достаточно.
- Знаешь, не хочу, вот серьезно. Не хочу! - Аня шмыгнула носом. - И не могу не поехать! Он такой. Я думала, таких мужиков не бывает.
Она уже выпила и, похоже, не один бокал. И накопилось в ней достаточно и жары, и обиды на судьбу. Аня говорила, и когда нам принесли вкусное поблескивающее жирком мясо, говорила, и когда мы повторили заказ на вино, говорила о себе, о том, что все как-то не так. Я слушала. Честно слушала. Я соглашалась. Кивала, сочувствовала. Искренне. И радовалось отчасти, что не на ее месте. Странное сочетание с завистью.
Люди вокруг приходили и уходили, столики пустели. Девушка пела все пронзительнее. А голос усталый, но оттого не менее красиво переливался. В нем появилась хрипотца, которая еще больше усиливала Анины переживания.
Она ревновала, дико ревновала Костю ко всей его жизни. И не могла сказать ему об этом. Она сходила с ума от желания, когда видела, как он звонит по работе, как общается с другими людьми. Он сводил ее с ума уверенностью, знанием того, что ему нужно и как это получить. Решительные и сильные мужчины стали редкостью, они резко выделяются из толпы.