Воспоминания о нашем походе в ресторанчик испарились вместе с потом, который лил с меня нещадно во время болезни, все казалось бредом, смесью микробов и алкоголя.
В субботу кое-как собравшись, я вызвала такси и отправилась провожать родственника в Великий поход за хорошей жизнью.
Мать, завидев меня на пороге бледную и немощную, всплеснула руками, процитировала Аньку почти дословно и про "кондей" и про менингит, усадила в углу, в котором не дуло и не жарило, и постоянно подливала чая с лимоном и медом
***
- Что с квартирой?
- Да, норм все, сорок за месяц, но на двоих, и метро недалеко, - Васька насел на мамин салат так, будто готовился к годовой голодовке.
- Сороковник! - меня аж дрожь пронзила. - Жесть!
Моя зарплата даже не приближалась к этой цифре. В городе на Волге средние "доходы от трудовой деятельности" составляли не больше двенадцати-пятнадцати тысяч. И если бы не бабушкина квартира, которая продавалась и делилась на двоих внуков, мне бы вряд ли потянуть ипотеку.
Васька бы тоже вложился, но ему по возрасту еще нормального процента по кредиту не светило, как и по стажу. И как я поняла, этого его пока заботило мало. Потому он, не мудрствуя лукаво, предложил купить комнату в коммуналке в городе и сдавать ее. Три тысячи для нас не копейки.
- Как Юлька?
Девушка, которая все-таки умудрилась терпеть моего братца целых полгода, училась еще только на четвертом курсе финансовой академии.
- Норм, - бросил брат. Но глаза отвел.
Видимо, поругались.
Редко, когда в таком возрасте выдержит любовь (если она там вообще есть) проверку расстоянием и временем. А зная моего ненаглядного братца, он ей нечто такое и выдал. Хотя, может он и прав. Васька... с характером. И прямолинейный. Но обманывать себя он не умеет. Как и других.
Кинув быстрый взгляд на отошедших в сторонку родителей (а бабушка к тому времени уже переместилась на диван в зале поближе к телевизору), брат нагнулся ко мне.
- Может, я не прав, конечно, но ты тоже подтягивайся. Москва... сама понимаешь... Я устроюсь, ну помогу поначалу. Тут нормальной зарплаты нет. Парня у тебя тоже нет. Чего ты в этом болоте киснуть будешь?
Я шмыгнула носом.
Как-то обидно стало!
Нет. Он правду сказал, чего уж тут. Если о зарплате и о парне.
Но стало обидно за родной город.
Как и в любой провинции, где нет нефти и газа, денег тут мало. К тому же, еще со времен кочевников крупный, купеческий, торговый центр Поволжья - город сохранил эту странную политику "все только через связи", которая при империи расцветала, и судя по ощущениям и словам родителей в советские времена еще и усилилась, несмотря на равенство и братство. И даже сейчас, когда Интернет и глобализация наступали на пятки, всё равно старались все делать все по знакомству от устройства на работу до покупки курицы на базаре только у своего продавца. Разумеется, это сильно сказывалось на жителях - простых работягах и их потомстве, ведь родители последних не знали секретаря горкома, сын которого стал главой администрации, и оттого все делать приходилось самим, а рассчитывать оставалось не на многое.
Но и Москвой я не прониклась. Побывав там пару раз , я была поражена тем, как этот город снес и смял все мои чувства. Своим движением, людьми, скоростями. Тяжким ощущением от переполненного, прямо скажем, помпезного, но мрачноватого и грязноватого метро. Пустым Кутузовским, по которому с неимоверной скоростью летели правительственные машины, поблескивая черными, лоснящимися боками. Ощущением того, что ты крошечный болтик в огромном механизме, который с легкостью заменят, и даже если ты исчезнешь, ничего не произойдет, никто и не вспомнит.
Тут я такой же винтик, но на фоне яркой летней зелени и темных вод Великой русской реки это чувствуется не так сильно.
- Да, нуу... Куда я поеду? И родители тут, - я опять шмыгнула носом. - Ты... осторожнее там.
Васька кивнул куда-то в сторону и засопел. Неужели заразила?!
***
Так мы и просидели, обсуждая соседей, друзей, знакомых, цены на транспорт в Москве, пока наш тихий семейный ужин не был разбавлен приходом тетки.
Когда я смотрела на эту женщину, мне до жути хотелось дать себе пинка за нытье, коим я периодически баловалась.
Все мы (а чем взрослее, тем больше примеров) слышим истории о тех, кому не повезло в жизни. Вот просто так. Не везет и все. Притом, что, как правило, это честные и добрые люди. Люди, которые никому не причинили зла. А судьба настойчиво сует им в руки чащу с самой горькой горечью. Но поражает и то, что такие люди умеют улыбаться, нести позитив совсем не несчастным нам. Только вот почему-то в справедливость в такие моменты вериться еще меньше.
- Ох, Васька-Васька! - тетушка обняла возвышавшегося над ней на две головы парня. - Все вас из дому тянет. Ты там смотри. А то вон мои...
Дальше говорить она не стала. Всем и так было известно, что внук, ровесник Васьки, угодил в места не столь отдаленные за хранение запрещенных веществ. Любимая единственная дочь, уехавшая в семнадцать с мужем на Дальний Восток и проскитавшаяся за военным по огромной матушке - России двадцать с лишним лет, прикладывается к рюмке, потому что не знает, как жить дальше, ибо муж, который изменял направо и налево и награждал ее букетом заболеваний, набрав кредитов под бизнес, понял, что что-то пошло не так, и решил облегчить свое существование повесившись. Да и у самой тетушки жизнь не особо сложилась. Вечная работа, муж, ломавший ей кости и не раз, пьющий. Почивший много лет назад.
И сейчас, чтобы помочь хоть как-то погасить кредиты, которых на дочери было больше, чем блох на дворовой собаке, она - пенсионерка с медицинской энциклопедией вместо карты устроилась уборщицей, отправляя все в далекие дали, оставляя крохи себе на пропитание, которое, сдается мне, состояло исключительно из дешевых макарон.
Мой отец к ней относился хорошо, но считал ее беспросветной дурой, заявляя, что дело все в воспитании.
Не все...
Нам со своих колоколен конечно виднее, как оно там неправильно у других, но только будь мой отец, например, мужем тетки, жизнь ее сложилась совсем по-другому. Так чье воспитание важнее?
- Как там с квартирой, родной? - поинтересовалась Анастасия Валерьевна.
- Да, все норм, - уже привычно кивнув, поведал Васька.
- Ты там осторожнее. Москва Витьку испортила.
Внук одно время увлекающийся хоккеем, играл в Подмосковной команде. Шестнадцать лет, отсутствие родителей, смазливая мордашка, команда таких же оболтусов, отсутствие мозгов. Понятно, откуда растут ноги его нынешнего положения...