Итак, что мы имеем:
1. Герберты нет.
2. Куколка естью
Вывод: Куколка — это и есть Герберта.
Подниматься в совятню было холодно и лениво. Я топала по лестнице, кутаясь в теплую мантию, костеря Джорджа и Луну с их экспериментами. Даже боюсь представить что из ЭТОГО может вылупиться. Перед выходом разожгла камин «как было», если змеевидный монстр «угнездился» при таком огне, значит ему не жарко.
Но написать любителям экспериментов пришлось сразу, может подскажут, что делать или чего не делать. И вообще, кого они там намешали, вивисекторы несчастные.
На обратном пути зашла на третий этаж в кабинет, забрала контрольные работы. Надо их проверить до завтра.
Подходя к лестнице, услышала сзади быстрые шаги, обернуться не успела, последнее, что помню: толчок в спину и ступеньки, быстро приближающиеся к лицу.
Провал. Кто-то трясет за плечи и зовет. Лицо взрывается болью. Провал. Сильные руки под коленками и плечами. Кажется, что болит все тело. Провал. Запах сандала. Провал. Чьи-то причитания и запах больницы. Боль раздирает все тело. Провал. Ощущение моей руки в чьих-то теплых ладонях. Запах розмарина и мяты. Боли нет. Провал.
В следующий раз я очнулась днем, солнце заглядывало в окна, снег на подоконниках искрился до боли в глазах. Судорожно начала ощупывать свое лицо, все было на месте, только сильная слабость напоминала о случившемся. Осмотрелась. На тумбочке стоял кувшин с водой и стакан, на соседней кровати кто-то лежал, судя по очертаниям под мантией — мужчина, дыхание ровное, спит. Тихо поднялась, стараясь не разбудить, спустила ноги на пол, аккуратно встала, вроде стою, сделала шаг к тумбочке и потянулась за кувшином. Тело на соседней кровати зашевелилось и вскочило.
- Пить хочешь? Подожди, сейчас налью. - Низкий, красивый голос отозвался дрожью в животе.
Наблюдая как льется в стакан вода, я ничего не могла понять. Почему он тут? Одной рукой мягко поддерживая за талию, второй рукой Малфой поднес стакан к моим губам.
- Я могу сама.
- Конечно можешь. Когда я уйду, будешь делать все сама, а сейчас позволь помочь. Ты еще слишком слаба.
Ноги и правда уже подкашивались, а всего несколько минут пытаюсь стоять. Молча отпила из стакана несколько глотков и села на кровать.
- Кто меня нашел?
- Я.
- И кто толкнул, ты, конечно, не знаешь...
- Нет. Я был в Хогвартсе по делам, уже собирался возвращаться, когда увидел...- Малфой замялся. - Это было ужасно.
- Наверное мне стоит тебя поблагодарить. Спасибо.
- Береги себя. - С этими словами Малфой вышел из помещения.
Понадеявшись на спокойную жизнь, кажется я попала в переплет. И поведение Малфоя ставило в тупик. Откуда такое отношение? Помня слизеринца еще по школе, я скорее рассчитывала на пренебрежение, чем на сочувствие. И сандал, я чувствовала запах сандала, Малфой так не пахнет.
Вопросов становилось все больше и больше, ответов на них не было. Кажется, пора опять навестить министерство.
Глава 9
Спустя сутки мадам Помфри отпустила меня из лазарета. До выходных оставалось еще два дня, и четыре урока по моему предмету. Не смотря на удрученное состояние, захотелось порадовать чем-то своих учеников, а, заодно, и себя. Надо придумать что-то...что-то, чего еще не было. Но над этим подумаю попозже, а сейчас — в ванную и на улицу. Почему-то за недолгое время, проведенное в лазарете, до чертиков хотелось на волю, на воздух. И надо проверить Герберту. Ох, еще же письмо от Джорджа... По идее, оно должно было уже быть у меня, может мадам Помфри забыла отдать, придется попозже вернуться к ней, спросить.
Первое, что мне бросилось в глаза — грустные и трезвые монахи, они сидели, сплотившись, за столом и не обращали никакого внимания на стеллажи с бочками.
- Кого хороним? - я уже заметила, что все бочки были с вином, значит, кто-то уже бегает, сверкая малиновыми руками... Ну, или только готовится сверкать.
- Так... Вас..
- Меня еще рано. А с чего вообще?
- Брат Себастиан видел как Вас этот мальчишка в лазарет нес, говорит, вся в крови, на лице живого места нет, мы думали, что все... - монах, не выдержав, всхлипнул.
Почему-то на душе стало тепло-тепло, не смотря на объявленную войну, мои охранники меня, если не любили, то хотя бы ко мне привязались.