«Милая Лика,
Даже не могу передать тебе в каком мы с Луной восторге от твоего сообщения, надеюсь, ты будешь не против, если мы заскочим к тебе в эти выходные, посмотреть на куколку.
Что касается вопроса о видовом наборе, то мы сами не можем на него ответить. Луна при создании прототипа случайно воспользовалась сосудом, в которой уже была многоножка, и о ней мы узнали только по результатам. И еще во время эксперимента в сосуд попало летучее насекомое, скорее всего моль.
Известно точно, что положили в коробку:
Шкурку змеи,
Головастиков.
Оживляли весь этот набор при помощи соответствующих заклинаний. Сама понимаешь, что оживляющие заклинания наложенные на уже живую субстанцию могут дать непредсказуемый результат.
Жди на выходных,
С любовью, Джордж »
Вот только многоножковых головастиков мне и не хватало. Во всяком случае, понятно откуда взялась куколка — результат присутствия моли. Вот только ответа на вопрос, как долго Герберта будет окукливаться, из письма я так и не получила.
Решив воспринимать развитие многоножковой змеюки по факту, заранее не воображая ужасов и не осложняя тем самым свою жизнь, сосредоточилась на развлечениях для своих учеников.
Да, именно развлечении. Я решила устроить им семестровый срез знаний и одновременно развлекательный поход по магловским паркам развлечений, тем более в этом добре, например, в Лондоне, недостатка нет. Или можно сводить их в кино, или в музей. Да все равно куда, главное, чтобы было весело, будет ли весело ученикам - это уже второй вопрос.
Два дня пролетели с ускорением бладжера, запущенного твердой рукой талантливого загонщика.
Нотт больше не проявлял никакого интереса к моей персоне, такое поведение молодого человека очень радовало. Особенно в свете последних злоключений, связанных с непонятным отношением Снейпа и Малфоя. Что-то странное было в событиях, произошедших с той памятной встречи в коридоре между этажами. И эта странность каким-то образом их связывала, но найти логическое объяснение тому, что я чувствовала, не получалось.
Над вопросом как проверить знания и навыки своих учеников размышляла недолго, наиболее оптимальным вариантом мне показался самый обычный ледовый парк. Ежегодно такой открывался в пригороде Лондона. Впервые я побывала на его открытии в 7 лет вместе с двоюродным дядей и его семьей, с тех пор и года не проходило, чтобы я не заехала туда хотя бы на денек. По окончании школы вообще провела в близлежащем городке неделю, целых семь неимоверно-насыщенных дней, наполненных исключительно горками: большими, маленькими, высокими, широкими, спиралевидными. Кроме горок там, конечно, была еще уйма всяких аттракционов, но чувство неимоверной скорости, сопровождающееся свистом ветра в ушах и бешеным адреналином в крови, не сравнить ни с чем.
Только предшествующий войне год я провела в теплых краях, старательно спасая свою магловскую шкурку.
Если кто-то спросит: и не стыдно? Пока остальные сражались с темными силами, противостояли в неравной борьбе с порождениями фантазии безумного властолюбца. Честно отвечу: нет, не стыдно. Вот ни капельки. Помню только одно: очень хотелось жить, где угодно, хоть на Северном Полюсе, только бы не ощущать того выпивающего все соки давления, вынуждающего втягивать голову в плечи и шарахаться от каждого прохожего. И только одно, иррациональное, всепоглощающее, хоть и замутненное горечью, чувство заставило меня вернуться перед самым главным сражением, вопреки голосу рассудка и доводам инстинкта самосохранения. Вернуться и спасти одну жизнь, но такую нужную, такую безумно важную, такую… Чужую.
Вовлечь еще кого-то в свои планы по выведению волшебников в люди, а именно — директора, до выходных не удалось. Аберфорд все больше становился похожим на своего старшего брата. До старого интригана ему было еще далеко, но вот замшелым маразматиком и дальновидным хитрецом, все в одном экземпляре, он умудрялся быть. И еще одно характерное совпадение — он всегда умудрялся где-то пропадать, не иначе в «Кабаньей голове» завсегдатаев распугивал.
Утро субботы началось ни шатко, ни валко. По-зимнему тихая и морозная ночь уступила право на существование заснеженному и пасмурному утру. Вставать не хотелось совершенно, валяясь в кровати я бессмысленно разглядывала потолок и думала, как хорошо, что над кроватями преподавателей нет этих ужасных тряпочных балдахинов. С трудом, но поняв, что ловить в кровати нечего, взбодрила себя контрастным душем и поплелась на завтрак в большой зал.