За эту неделю несколько раз видела Малфоя, он был неизменно зануден, быстро приветствовал и, задав несколько дежурных вопросов, ретировался под разными предлогами: от — спешу к директору, до — ужинаю с гоблинами.
Герберта пока не вылупилась, но я не отказывала себе в удовольствии иной раз прикоснуться к кокону. Он всегда откликался, тянулся всем своим существом, утешал, успокаивал, радовал.
На пред рождественскую вечеринку я опять была среди дежурящих. Может чужое веселье и мне не дает заскучать? Правда, если и второй вариант — настроение скатится вообще в банальную магловскую депрессию.
Последняя учебная неделя прошла быстро и в основном в проверке работ учеников. Наконец, она завершилась в вихре снежинок, бумаг и Рождественских гимнов.
Не обошлось и без происшествий. Какой-то засранец поймал кошку Филча и нахлобучил ей на голову парик из елочных гирлянд. Гирлянды мигали огоньками, извивались и шипели, как змеи, взрывались мелкими фейерверками. Несчастное, ополоумевшее животное пол дня ловили по коридорам, сорвав несколько занятий, в том числе и у Снейпа.
Но зачинщика этого балагана почему-то так и не нашли, может и к лучшему, потому как Снейп был зол. Кошмарно зол. В своей невероятной ярости он не щадил никого и к концу дня мало кто из учеников не был удостоен наказанием.
Филч был искренне расстроен, он так трепетно и нежно прижимал, наконец-то выловленное животное, к груди, что мне стало их обоих искренне жаль. Так что вечером я составила компанию завхозу за чаем и принесла его кошке валериановых пастилок.
Наконец, настал тот день, когда ученики и учителя собираются в торжественной обстановке в главном зале по поводу окончания очередного учебного периода. Вечером старшие курсы ждет что-то вроде вечеринки, официально разрешенной руководством. А завтра утром большая часть учеников и некоторые учителя разъедутся по домам или другим местам отдыха от учебного процесса.
День прошел неторопливо и весело, ребята радовались последнему учебному дню в этом году. Я не стала ничего проверять или давать новый материал. Вместо этого мы обсуждали прочитанные когда-либо книги. Естественно, не вся литература, попавшая в наше поле зрения, принадлежала маглам. Волшебники правда редко издавали что-то художественное, и то в основном сказки, приключения, мистические рассказы и ужасы, которые тоже пересекались в какой-то мере с научным материалом.
Забавно было смотреть на реакцию ребят из исключительно волшебных семей, когда им пытались рассказать про Дюймовочку или Карлсона. Ну правда, что тут чудесного!
Отпустив ребят на каникулы с заданием — подготовиться как следует к срезу в начале следующего полугодия, я вздохнула с облегчением. Нет, преподавательская деятельность не вызывала во мне раздражения или неприятия, просто конец года выдался насыщенным на события и очень хотелось хоть несколько дней провести в спокойствии.
И только где-то на подсознании сидящая интуиция говорила о том, что спокойствие в ближайшее время мне даже и не светит. Кулон звал все сильнее, к вечеру, сдавшись, я нацепила его под платье, практически сразу же почувствовав удовлетворение, как от хорошо и правильно сделанного дела.
Вечеринка у ребят тоже ничем особым не отличалась. Все то же спиртное, проносившееся тайно, все те же парочки, которых бдительно вылавливал профессор Снейп.
Уже шагая к себе в башню, почувствовала небольшое головокружение, решив, что сказывается усталость, ускорила шаг. Но чем ближе подходила к дверной картине, тем больше осознавала, что усталость не может давать практическую потерю сознания, сильное сердцебиение и, судя по ощущениям, жар.
Окончательно сознание я потеряла уже лежа в своей постели. Несколько раз приходила в себя, хотя встать так и не смогла. На любое действие, сопровождающееся хоть каким-то напряжением, организм опять отключался.
А дальше был бред, горячечный, страшный, когда хочется выйти из своего тела, лишь бы покончить со всем этим поскорее.
Иногда, в забытьи, я ощущала присутствие кого-то еще. Сначала в единственно экземпляре. Это существо касалось меня холодной кожей, издавало жалобные звуки, пыталось проникнуть в сознание. Сознание отталкивало непрошенное вторжение, но не пытаясь навредить, скорее уберегая от чего-то. От чего, я не могла понять или вспомнить..опять уплывая в геену огненную собственного тела.