- Тебя все равно ведь не удержишь...- Мракоборец тяжело вздохнул. - Мы посоветуемся с Кингсли… И еще кое-кем. Может и найдем возможность не запирать тебя в школе. Но пока что придется тебе пойти на уступки.
Я кивнула, грустно поставив жирный крест на мечтах о теплом море и загорелых красавцах.
- Как вы себя сейчас чувствуете?? Может взять у мадам Помфри каких-нибудь настоек? Или у профессора Снейпа? - Заботливо поинтересовался директор.
- Спасибо, чувствую себя отлично, но очень хочу спать.
- Тогда нам остается пожелать Вам сладких снов и удалиться. - Дамблдор первым поднялся со своего места.
Гарри потрепал меня по макушке и, пообещав зайти на неделе как можно раньше, пошел догонять директора.
Снейп по своему обыкновению не стал утруждать себя словесными конструкциями, молча кивнул и собрался уходить.
Я поднялась и, пошатываясь, пошла провожать гостей до портрета. Почему-то хотелось убедиться, что все покинули мое скромное жилище.
Перед дверным проемом Дамблдор и Гарри еще раз попрощались и вышли.
Декан Слизерина немного замешкался, пропуская остальных, затем задвинул портрет и обернулся ко мне.
- Профессор, я и правда сейчас не в состоянии отвечать на вопросы. Давайте потом… - Сейчас мне не хотелось видеть даже его. Только упасть головой в подушку и спать.
- Не беспокойтесь, Грин, я не стану Вас сейчас мучить, хоть вопросов и накопилось невероятное количество. У меня скорее просьба: будьте осторожной… Я не хочу опять… Чтобы Вы опять попали с разбитой головой и переломанными конечностями к мадам Помфри.
- Я постараюсь. Но сами знаете, что не всегда исполнение наших желаний зависит только от нас самих. - Ответила я, заметив эту странную оговорку и паузу. Он точно хотел сказать что-то другое.
- И что же Вам мешает исполнить Ваши?- совершенно неожиданно спросил Снейп.
Ну и что ему сказать? Лгать не хотелось, говорить правду я не имела права. Отвернувшись от требующего ответ взгляда, начала открывать портрет.
- Грин, а ведь Вы меня избегаете. Не боитесь, нет, именно избегаете. Стараетесь даже не то, чтобы не встречаться взглядом, не смотреть в мою сторону. Совершаете все возможное, чтобы не общаться, а если приходится, то делаете это как бы нехотя. Недавно мне показалось, что Вам даже мой запах отвратителен.
От слов зельевара захотелось с размаха стукнуться головой об стену. Уйди, просто уйди… Неужели это так сложно, заткнуться и выйти за дверь?
- Ну и что Вы молчите, Грин? - почти угрожающим полушепотом прозвучал голос Снейпа.
Как же мне это все надоело!
Я резко развернулась, сделала один маленький шаг к мужчине и прошипела:
- Избегаю, не общаюсь, не отвратителен, теперь прошу... - Нервным движением отодвинула картину.
Слизеринец молча вышел в проем. Закрыв за ним дверь, поднялась к себе, бездумно зашла в ванную и уставилась на свое отражение в зеркале. На глаза тут же попался кулон, выпавший из-под халата. Как же мне хотелось его сейчас уничтожить! Взять что-то тяжелое и ударить так, чтобы он рассыпался в прах. Жертва, вот чем являлись все мои чувства, всего лишь жертвой...Теперь, когда я знала об этом украшении больше, стали понятны многие вещи, происходившие со мной и в школе, и после ее окончания, и во время войны. И уж тем более те, что происходят сейчас.
И тут что-то щелкнуло: вообще, с чего я взяла, что должна молчать о случившемся? Заданный самой себе вопрос кольнул холодком в сердце и заставил его возбужденно забиться. Сосредоточившись на событиях не такого уж далекого, но и совсем не близкого прошлого, начала скрупулезно перебирать их в памяти. И ничего...
Да, я помнила, в определенные моменты было очень четкое осознание того, что распространяться на тему кулона и нашего с ним взаимодействия нельзя. И Снейпу в том числе.
Но теперь от этого запрета ничего осталось, только ощущение: кричать на каждом углу не надо. А уж кому стало известно о его существовании и свойствах, то тут уже ничего не поделаешь. Не память им стирать, в самом деле.
Постепенное осознание изменения установок от коварной вещицы вселили, в привыкшую к ощущению безнадежности душу, надежду. Она взрывалась крохотными пузырьками счастья, растекалась медом по языку, плясала солнечными бликами по зеркалу. Вместе с ней оживало и лицо. Теперь оно казалось более румяным, глаза стали отдавать зеленью, губы приняли чуть насмешливый изгиб, выбившиеся пряди волос чуть завились надо лбом и на висках.
Теперь я свой шанс не упущу. В конце концов, не просто так мне задают эти странные вопросы, проявляют несвойственную заботу… Кем бы ни был злодей, с таким маниакальным упорством ищущий амулет Мерлина, наверное, стоит сказать ему спасибо. Хотя бы за то, что внес в мою жизнь немного надежды.