Профессор Стебль пододвинула по столу горшок ко мне поближе и одновременно другой рукой протянула что-то вроде маски из плотной то ли ткани, то ли кожи. - На, вот, надень.
Профессор, конечно, хорошая женщина, но вот ее эксперименты над незнающими учениками...
Я, откровенно побаиваясь, надела маску, наблюдая за тем, как профессор совершает аналогичные действия. Нашла в ящике с инструментом узкий ножик, скорее напоминающий крупное шило, и аккуратно уколола ворчащее фиолетовое нечто.
Нечто гавкнуло, открыло по тельцу несколько крупных светло-фиолетовых пор и выпустило через них газ. Газ имел тоже весьма симпатичный фиолетовый оттенок. Симпатичным он мне казался ровно до тех пор, пока навязчиво жужжащая все это время муха, не влетела в облако и не упала замертво.
Я осталась растерянно хлопать глазами. Профессор ловким движением очистила воздух в помещении при помощи волшебной палочки и сняла маску.
- Вот так вот, Малика, вдохнешь — и отравление обеспечено. Чем меньше размер нападающего, тем больше снижаются его шансы на выживание. А теперь давай пить чай, только в замок не пойдем, у меня в третьей теплице оборудовано небольшое помещение, там и отдохнуть можно.
Выйдя из первой по счету теплицы, мы по каменистой тропинке прошли к третьей и, не заходя в нее, пошли вдоль. Почти в самом конце обнаружилась небольшая дверка, ведущая, действительно, в миниатюрную комнату отдыха. Убранство комнаты состояло из дивана, столика, двух стульев и большой полки со всякими полезными вещами, типа чайника, чашек, заварки и корзинки с булочками. Кроме того на полке стояло несколько пустых горшков, лежали ножницы, мерные совочки для удобрений, большая аптечка первой помощи и зачем-то веревка. Напротив первой двери, в которую мы вошли, была еще одна, ведущая, судя по всему, непосредственно в теплицу.
За чашкой чая, как водится, пошли разговоры. В основном, профессор Стебль интересовалась тем, где я была все это время, чем занималась, ну и, естественно, какие растения видела в тех странах, в которых побывала за два года.
Как-то незаметно разговор переключился на школу и послевоенные события.
- Первый год практически и учеников-то не было... - пожилая женщина, грустно улыбнулась. - Боялись. Пока до всех дошло, что Волдеморт и в самом деле мертв, пока выловили большинство его приспешников. На второй год было уже лучше, кроме того, учителя начали возвращаться, тот же Северус. Странно только, что он отказался от места учителя защиты от темных искусств, предпочел вернуться к зельям.
- Профессор Снейп всегда был странным. Странным, злым, неуравновешенным... - я начала распаляться. - Как его вообще допустили опять к преподаванию!
- Тише, девочка. Ты начинаешь говорить как обиженный ребенок..или обиженная женщина. Северус изменился, может это не так заметно сразу. Но чем больше с ним общаешься, тем виднее, что он стал мягче. Представляешь, он даже стал улыбаться. Оскал, конечно, еще тот. - Профессор рассмеялась. - Но тем не менее. Я знаю, что он творил до войны, возможно, это выплескивалось напряжение. Столько лет работать двойным шпионом, Мерлин, Малика! Это же с ума сойти можно! Дай ему шанс, старайся не воспринимать в штыки сразу, нам ни к чему вражда учителей. Будь мудрее.
Я опустила глаза. Мудрее, добрее… Знала бы она, что меня сюда привело… Я не могу быть добрее, просто не могу. Оказывается, некоторые обиды не так легко забыть, а уж тем более — простить.
***
Но кроме профессора зельеварения, меня интересовала еще одна проблема, которая пока сводилась только к разговору, услышанному несколько дней назад.
Как я ни старалась прислушиваться к разговорам между учителями за столом, больше никаких подробностей про нападения на коллекционеров не всплыло, в газетах была аналогичная тишина.
К прежнему радостному предвкушению добавился мандраж. В расписании, кроме четырех лекций у средних курсов, были и шесть у старшекурсников. И вот тут стояла большая проблема, как умудриться в предоставленное время уложить нужное количество материала, ведь предмет ребятами не изучался. Решила сократить время практик, заменив их на лекции, спрашивать, конечно, придется в два раза больше, в основном заменяя устные опросы письменными.
Неделю я вынашивала планы мести монахам, поскольку уже трижды пришлось тратить свое время, разыскивая их по картинам в школьных коридорах и шесть раз они спьяну не могли вспомнить пароль. Все гениальное — просто, раз не помогают устные методы воздействия, будут им художественные. Вооружившись добытыми у Филча красками, подошла к картине.