— Может, пешочком? — жалобно проскулила я. И не важно, что босая.
Тяжело вздохнув, мужчина, закатив глаза, проворчал:
— Люди.
Ну да, мы вообще очень нежные и хрупкие существа, и за то, что я не падаю в обморок от его внешности, должен мне сказать спасибо. Я прямо-таки стойкость ума и духа показываю. Я благоразумная попаданка, вот!
— У вас случаем портала нет? А то бы «раз» и все. — Меня одарили скептичным взглядом. — Что, нет, да?
— Ты чего такая говорливая? — алая бровь взлетела вверх.
— Я, когда нервничаю, всегда много болтаю, — донесла простую истину до краснопернатого фейри, обхватывая себя руками за плечи: мокрая юбка холодила бедра.
— Портал открыть могу, но он заберет немало сил, — как-то недовольно дернул плечами мужчина.
— А пешком долго до вашего дома? — вкрадчиво поинтересовалась я.
— Очень.
— Тогда… может, усыпите меня? Вы же можете провернуть такой фокус, да? Мне легче, да и вам. Брыкаться не буду, — раз это сказочное место с волшебными существами, то и магия иметься должна.
— Вообще-то эта магия, а не фокус. Я и собирался именно это предложить.
И не успела я поинтересоваться о его имени, как глаза напротив вспыхнули жарким зеленым пламенем, и сознание мигом покинуло меня.
Аодх ир Аэтран
— Десс… Ваше Высочество! — заблеяли за дверью, нетерпеливо в нее постукивая.
В полумраке тихо зашелестели крылья. Чуть двинувшись на ложе, мужчина едва приоткрыл глаза, отмечая, что дикая пляска после проведения ритуала прекратилась. Осталось легкое головокружение и тихий звон в ушах. Но даже эти слабые симптомы жутко раздражали сида, а еще надоедливый сатир, беспокоящий его по несколько раз на дню.
— Иди прочь, — выдавил из себя мужчина охрипшим голосом, нисколько не сомневаясь, что был услышан.
— Десс, но вы несколько дней не выходили из покоев и ничего не ели. Я беспокоюсь.
— Исчезни, — рыкнул он.
Чего панику разводит, воду же он пил. Вода являлась тем элементом, который постепенно восстанавливал магический резерв. Хорошо, конечно, было бы добавить золотых цветов, могущих восполнять силы практически мгновенно. Но они растут лишь в определенную пору и то, не везде.
Подняв руку, Аодх наблюдал за слабыми искрами черного пламени, пробегающими между пальцев, напоминая юрких ласок.
За дверью вновь заблеял слуга, выказывая надоедливое беспокойство. Если он не исчезнет, то пусть потом не жалуется, если останется без шерсти.
Видимо, уловив все недовольство хозяина, сатир перестал испытывать судьбу.
— Я зайду позже, Ваше Высочество, — легкий цокот возвестил о том, что слуга удалился.
Выдохнув, мужчина приподнялся на локте: усталый взгляд скользнул по пентаграмме, начерченной красным мелом. Свечи давно погасли, а ровные линии перестали светиться. Ритуал прошел гладко, и теперь Аодх чувствует свою избранницу. Он без труда отыщет ее. Брачная метка, словно маяк, пульсирует и горит в груди, маня к себе. И как бы ему не терпелось сейчас же отправиться за ней, сид не мог сделать это чисто физически. Мужчина был опустошен полностью. Потребуется еще несколько дней, чтобы он пришел в норму.
Вновь откинувшись на подушки, прикрыв веки и закутавшись в крылья, Аодх погрузился в лечебный, восстанавливающий сон.
Скоро, совсем скоро…
Далия Снежинская
Тяжело вздохнув, поправила чепец на голове. Вот как неделю, я работаю горничной у краснокрылого фейри — Рауда. Работа не сильно обременительная, так как в его замке имеются, помимо меня, другие слуги. И среди этих существ — я одна человек. Из-за этого на меня смотрят косо, с любопытством, недружелюбно и даже с презрением. Сказала бы, что меня это совершенно не задевает, но неприятно ощущать недобрые взгляды, сверлящие спину. Сразу чувствую себя ущербной. Но не забиваться же мне в норку из-за горстки ненавидящих? У меня задача вернуться домой, а для этого нужно отработать долг. И рассиживаться мне некогда.
Когда я впервые открыла глаза в этом родовом замке будущего хозяина, то обнаружила себя на узком диване в небольшом кабинете с тремя широкими витражными окнами. Проникающий свет ласкал кипы бумаг у стола и массивные шкафы, заваленные книгами, свитками и чем там им еще положено. Затем я заключила контракт с Раудом, думала буду расписываться кровью. Нет, мне предоставили обычное перо, и я кое-как накалякала им закорючку.
Печать вспыхнула, а у меня на тыльной стороне запястья появился странного вида знак. Таким образом я стала подневольным человеком. Практически рабыней, только без видимых цепей и со свободой передвижения.