Гволкхмэй скривился то ли из-за того, что продолжала соблюдать субординацию, то ли из-за вторичного отказа, а может все вместе.
— Прошу, отдайте камень, — кое-как вытолкнула из себя простенькое предложение, едва не заикаясь.
Тяжело и недовольно выдохнув, король резко оттолкнулся от шкафа отступая от меня на шаг, смерил недовольным взглядом и развернувшись неспешно подошел к напольной тумбе. Вынув золотой ключик из хрустальной шкатулки, стоявшей на подставочке рядом, вставил в витиеватую замочную скважину. Послышалось три щелчка, и дверца мягко распахнулась. Достав из недр тумбы бархатную ткань, король, выпрямившись положил ее на стол и развернул ее концы. Кусочек опала заиграл радужным сиянием в свете десятка свечей.
Ну наконец-то! Я скоро завершу свое путешествие!
Несмело, с осторожностью приблизилась к столу ожидая какого-нибудь подвоха, но Гволкхмэй лишь смотрел на меня прищурив глаза сложив руки на груди и не предпринимая каких-либо действий. Пальцы немного подрагивали от нетерпения, когда брала в руки кусочек камня.
— Думаю, нам стоит вернуться, пока никто не заметил нашего отсутствия, — но я уже знала ответ: давно заметили. Времени прошло достаточно, чтобы обнаружить пропажу. То есть — меня.
— Ты не собираешься его… ммм… срастить? — и тон вроде дружелюбный, а мурашки плохого предчувствия расползлись от шеи по рукам.
Не хотела заниматься таким на глазах короля, но мужчина стоял с приподнятыми бровями и вызовом в глазах. Вдобавок, странное чувство овладело мной; нетерпения и осторожности одновременно. Внутренний голос кричал, чтобы я подождала соединять камень, что-то должно было произойти после этого. Лишние карты в руки Гволкхмэя давать не хотелось.
— Прошу меня простить, Ваше Величество, — покаянно опустила ресницы, взгляд отвела чуть в сторону. Надеюсь, я смогла изобразить на лице чистейшее раскаянье. — Но я не могу этого делать в присутствии кого-либо. Мне нужно настроиться, поймать тонкую связь родства с бабушкой Элелией, а если буду нервничать ничего не выйдет. Понимаете?
Для пущей убедительности не хватало шаркнуть ножкой.
— Понимаю. Таинство обряда. — Гволкхмэй кивнул с серьезным видом, я так и не разобрала, то ли поверил, то ли подыграл мне. — Жаль, но надеюсь ты покажешь результат.
— Обязательно, — попыталась улыбнуться, но губы не желали в полной мере слушаться.
— Не желаешь разделить со мной трапезу? — король повел рукой и у стены появился сервированный на две персоны столик.
Он явно готовился.
— Разве, нам не пора возвращаться? — как же мне уже улизнуть? Гволкхмэй не собирается отпускать меня так запросто.
Молча подойдя к столику, сид разлил по хрустальным бокалам вина, а затем повернулся ко мне, держа их в руках.
— Удели еще несколько минут. Уверяю тебя, Аодх не заметит твоей пропажи. Сейчас «мы» наверняка ушли в сад на прогулку. — Глаза Гволкхмэя хитро блеснули словно перстни на изящных пальцах.
— Но…
В этот момент, с другой стороны двери, грохнуло. Да так, что сотряслись стены и все внутри. От испуга я подпрыгнула, сжимая осколок камня в кулаке.
Король, цокнув языком, качнул головой.
— Не думал, что он так быстро разберется в плетении чар. Брат подрос, — в глазах и речах Его Величества промелькнули странные эмоции.
Ну, не совсем быстро как хотелось бы, но я рада, что он нашел меня.
— Вы… Вы не впустите его? — обеспокоенно поинтересовалась, боясь спускать взгляд с двери.
— Пусть немного помучается, — как-то уж довольно проговорил Гволкхмэй, возвращая один бокал на стол.
— Как же… — сделала шаг к двери и ахнула: удар, сильнее предыдущего, покачнул люстры. Со стола упал подсвечник, а свитки, сложенные аккуратной стопочкой, перекосило.
— Нет, он так, чего доброго, разнесет мне тут все, — проворчал Гволкхмэй; в глазах зажглись золотые искры так напоминающие мужнины. Держа в руках фужер Гволкхмэй прошел к рабочему столу и неспешно сев в кресло, щелкнул пальцами.
Дверь истаяла на глазах и в комнату вначале вполз темный туман с пламенными искрами, а затем, буквально горя вошел Аодх. Мамочки! Надеюсь, он ничего здесь не спалит.
Золото глаз опалило похлеще любого огня. Закусив губу, отступила в сторону и сжалась, попытавшись слиться с дорогой обстановкой кабинета обратившись безмолвной статуей. Сейчас лучше всего будет помалкивать. Оправдываться буду позже.
— Разве я неясно выразился, Гволкхмэй? — голос словно обжигающее пламя, которое обволакивало руки и плясало в волосах, едва сдерживаемое, прокатился по небольшой комнате. Мое сердце бухнулось в пятки, а тело поначалу ощутило холод и затем мгновенный жар сжал легкие грозящийся задушить меня.