Разве призраки не преследовали поля битв и другие места, где они погибли? Если бы Аврил умерла где-то по дороге от мельницы и больницы, разве она могла появиться, когда Томас ехал по мосту?
— Где мельница? — спросила я.
— У ручья. Около трех миль за подъездной дорожкой бабушки есть дорога влево. Она ведет к мельнице.
— У нас есть время, — сказала я. — Поехали туда.
— Нет, — быстро ответил он.
— Почему нет?
— Там ничего не видно, — сказал он. — Она была заброшена годами и сейчас полна мышей и крыс.
— Ладно, позже я схожу туда без тебя.
Он покачал головой:
— Упрямая.
— Да, — согласилась я. — Удивительно, не так ли? Мы не связаны кровью, но мы разделяем эту семейную черту.
— Послушай меня, Меган, ты не сможешь войти в мельницу. Её большая часть сделана из дерева, и она вся прогнила. Строение небезопасно.
Когда он произнес это, то проехал мимо подъездной дорожки бабушки. Я старалась не улыбаться.
— Не ухмыляйся, — сказал он мне.
— Еще одна семейная черта.
— Я провожу тебя туда, чтобы ты не ходила одна, — сказал он. — Поняла?
— Да. Спасибо, старший брат.
Взаимная ухмылка.
Дорога до мельницы была ухабистой, состояла из слоя галек и ракушек. Колеса оставляли длинные полосы и глубокие колеи.
Кусты и небольшие деревья росли рядом с дорогой и царапали джип с обеих сторон. Мэтт пробормотал несколько безобидных ругательств. Затем мы внезапно оказались на поляне, словно в море из высокой травы, колышущейся вокруг нас. Ветхая древесина мельницы возвышалась над поляной. Два этажа скрывались под чердаком накрененной крыши.
— Точно такой же пейзаж был на картине, — сказала я.
Мэтт кивнул.
Пристройка, похожая на мансардное окно, виднелась в середине крутой крыши, но она было больше, словно образовывала дверь.
Дверь крыши открылась, оставив темную полость в светло-сером здании. На первом и втором этажах были двери, которые выстроились под входом в крышу, но они были закрыты, как и боковая дверь. Все окна были закрыты ставнями.
— Где водяное колесо8? — спросила я.
— Где-то здесь.
Я вышла из джипа.
— Меган? Не заходи внутрь.
— Я скоро вернусь.
Через мгновение он поплелся позади меня к берегу ручья, который бежал к подвальной стене мельницы. Большое неподвижное колесо рядом со стеной выглядело, как ржавое гребное колесо9 парохода.
— Вода практически не течет, — заметила я.
— Мельница работает от пруда, — объяснил Мэтт, указывая на подъем в земле на другой стороне дороги. — Когда ворота открываются, вода попадает на верхнюю часть колеса, используя силу тяжести, чтобы вращать ее.
Я кивнула, затем снова посмотрела на темный вход на крыше.
— Ты когда-нибудь видел призрака здесь?
— Нет никакого призрака, — ответил он.
— Это место, куда приходила Аврил в день своей смерти.
Он удивленно посмотрел на меня:
— Откуда ты знаешь?
— Миссис Райли сказала мне. Она поведала, что Аврил встречалась с нашим дедом. Сначала Томас был парнем бабушки, затем Аврил украла его у нее. Это было тайное место встречи Томаса и Аврил.
— Верится с трудом.
— У тебя есть причины не верить? — спросила я.
— Миссис Райли — сплетница, и она всегда была против нашей семьи.
— Это довольно надуманная причина.
— Мы провели здесь достаточно времени, — сказал он резко, затем направился к джипу.
Я догнала его.
— Миссис Райли сказала…
— Думаю, будет лучше, — прервал он, — если ты, Лидия Райли и бабушка начнете жить настоящим.
— Не зная, что произошло в прошлом, ты не можешь полностью жить в настоящем.
— Это не уместно, — возразил он и открыл дверь с моей стороны джипа. — Залезай.
— Нет.
Он потянулся к моей руке, сжав её.
Я отступила, но он продолжал держать её так сильно, что я вздрогнула.
— Ты делаешь мне больно!
Он отпустил.
— Я хочу еще кое-что проверить.
Мэтт прислонился к джипу и ничего не сказал.
Я направилась к другой стороне мельницы. Когда земля практически уходила под воду, земля под моими ногами стала мягкой и глиняной, возможно, затопленной ручьём, который находился примерно в двадцати футах от меня. Мельница выглядела высокой от стороны ручья, четыре этажа возвышались надо мной, облицованная кирпичная стена подвала. У основания здания была голландская дверь, нижняя половина которой была открыта. Это дырка так и манила мышей… и людей.
Подошла к двойной двери и толкнула верхнюю половину. Она не сдвинулась с места. Я опустилась на колени и проползла под ней, сначала просунула голову, там было темно, — внутри было две ступеньки. Пол был влажный, покрытый грубым материалом. Впереди меня не видно ничего, кроме смутных форм.
Вставая, я повернулась к двери и провела руками по верхней части, пока не почувствовала круглую ручку. После нескольких попыток провернула её назад и открыла верхнюю половину двери, впуская вовнутрь больше света.
Когда я снова повернулась лицом к подвалу, чуть не задохнулась. В дальнем конце длинной комнаты были колеса-большие шестерёнки, одно из которых было связан со следующим, самый большой, такой высокий, было точь-в-точь как то, которое я видела в подвале во сне, где я пряталась от Мэтта. Я опустилась на порог, боясь перебраться на другую сторону, боясь приблизиться к этим колесам.
Почему я видела это место во сне? Я сомневалась, что могла прочесть эти образы в голове моей матери. Голос, сны, пробуждение в комнате Аврил, движение объектов туда, куда хотела Аврил — вот с кем я говорила — это была Аврил.
Моя кожа вдруг стала холодной и липкой. Я быстро встала.
— Оставь меня в покое, — сказала я, спотыкаясь у входа. — Оставь меня в покое!
Мэтт, оставшийся на небольшом расстоянии, услышал меня. Он отступил назад, резко повернулся и шагнул вверх по склону к своему джипу.
Никто из нас не говорил по дороге домой. Я знала, что Мэтт подумал, что я говорю ему, чтобы он оставил меня в покое, но я ничего не могла с этим поделать. Он не поверит, что я разговаривала с призраком.
Он припарковался перед домом и вышел из джипа, не взглянув на меня. Следуя за ним по ступеням крыльца, я заметила, что на толстых резиновых подошвах его кроссовок виднелась глина и грязь.
— Наша обувь перепачкалась, — сказала я, садясь на скамейку, чтобы удалить грязь с подошвы. Он проверил свои, а затем сел напротив меня. К тому времени, когда он начал развязывать свои кроссовки, свои я уже сняла, и понесла их в дом.
Бабушка встретила меня, пройдя через дверь с заднего крыла.
— Вы опоздали.
— На ужин? — Я подняла глаза на часы. Еще даже пяти нет.
Она уставилась на мои туфли.
— Что ты делала после работы?
— Гуляла.
Мэтт подошел к двери, и глаза бабушки бросились ему на ноги. Её щёки покраснели.
— Где ты был?
Хотя вопрос был адресован ему, я ответила, поскольку поездка была моей идеей.
— На мельнице.
— Зачем ты повёл её на мельницу? — спросила бабушка, все еще сосредотачиваясь на Мэтте.
Я заметила на его лице настороженный взгляд.
— Я попросила его, — сказала я.
— Я не с тобой разговариваю.
— Меган захотела увидеть это место, — ответил Мэтт, — и я подумал, что будет безопаснее, если я пойду с ней.
— Меган захотела увидеть это место, — передразнивала бабушка.
— Это всё из-за меня, — сказала я. — Мне было любопытно.
Бабушка сделала шаг ко мне:
— Я сказала тебе в день твоего приезда, что ожидаю от тебя уважения моей частной жизни. Не так ли?
Я молча кивнула.
— Теперь я говорю с тобой. Ответь мне вслух!
— Да, бабушка.
Я не могла перечить ей. Если бы я чувствовала, что меня преследует Аврил, я могла только представить, как она себя чувствует.
— Итак, теперь ты вдруг решила быть милой и вежливой, — заметила она, ее губы сложились в усмешку. — Милая и подлая.
— Успокойся, бабушка, — сказал Мэтт. — Ты когда-нибудь говорила Меган, чтобы она не ходила на мельницу?