«Это был просто сон, – шептала я себе. – Приведение в зеркале – это просто кошмар из-за баек посетительницы. Открытую дверь тоже можно объяснить: дом старый, по нему вечно гуляет сквозняк, который и распоряжается тут дверями в ветреную погоду.»
Быстро одевшись я порадовалась, что мама положила мне свитер с высоким воротом. Зайдя в пустую кухню, я сделала себе горячий чай и пошла в сад. Река казалась загадочной из-за золотых переливов от солнечных лучей. В саду каждая росинка сияла, от плоских иголок розмарина до листьев тимьяна. Я подошла к ограждению сада и застыла у входа, вновь осматривая семейное кладбище. Отсюда розы выглядели розовыми и белыми пятнами на фоне кирпичной стены. Я вспомнила голос девушки прошлой ночью. Возможно ли, что она похоронена прям у дома? Я задрожала.
– Нужен ещё один свитер?
Я не слышала, как подошёл Мэтт.
– Нет, спасибо.
– Ты выглядишь замёрзшей.
Он был одет в джемпер и джинсы. А я подумала, что лучше превращусь в кусок льда, чем признаю, что моя кожа покрыта мурашками.
– Мне нормально.
– Как спалось прошлой ночью? – поинтересовался кузен.
– Хорошо. Замечательно.
По его глазам было понятно, что он ни капли мне не поверил.
– Почему ты спрашиваешь?
Мэтт пожал плечами:
– Люди, не привыкшие жить в старых домах, могут в некоторых местах видеть «приведений», когда погода бушует.
Он внимательно изучал моё лицо, да и я занималась тем же.
– Я отношусь к тем, кто крепко спит, – сказала я. – Что насчёт тебя?
– Я очень чутко сплю, слышу каждый шорох.
Например, приглушённый девичий крик? Задумавшись, сделала глоток чая.
– Ты хорошо провёл вчерашнюю ночь? – спросила я. – Имею ввиду, на танцах, не после них.
Я следила за его лицом из-под чашки, но даже если он и был чем-от занят после танцев, как например, быть «привидением», то Мэтт не показал этого.
– Неа, всегда ненавидел школьные танцы.
– Зачем пошёл тогда?
– Каждый ожидает меня там увидеть, – произнёс он, как факт.
– Ты всегда стараешься оправдать чужие ожидания?
Кузен немного улыбнулся и сказал:
– Не всегда.
– В этом ты прав. Большинство считают, что ты будешь хорошо относиться к родственнице, которую только что встретил, как минимум, будешь вежливым с гостьей.
Он оглянулся.
– Послушай, Мэтт, я не хотела приезжать сюда.
– Тогда почему ты здесь?
– Бабушка попросила меня.
– Ты всегда делаешь то, о чём тебя просят?
– Не всегда. – сказала я, улыбнувшись, как и он недавно. – Мой отец уговорил меня. Я не как бабушка, и мне не нужны её деньги, если тебя это волнует. Папа надеется, что мне удастся помирить маму и бабушку. Полагаю, из этого ничего не выйдет, но время покажет, во всяком случае, я рада быть тут.
Мэтт молчал, и я решила добавить:
– Надо брать всё лучшее из того, что мы имеем. Почему ты берёшь только худшее?
Он не ответил, продолжая смотреть сверху вниз на меня.
– Очень жаль, что у тебя такие красивые глаза.
Видя, как он вытаращился, поняла, что сказала это вслух.
– Ты говоришь всё, что у тебя на уме, – ответил он с сияющими от изумления глазами.
Я отвернулась:
– Бабушка следит за нами из окна, видимо, ждёт нашего возвращения и выглядит раздражённой.
Мы пошли к крыльцу.
Зайдя на кухню, поприветствовала её:
– Доброе утро, бабушка.
– Доброе утро, Меган. Мэтт, ты как-то рано встал для воскресного утра. Я слышала, ты вернулся до полуночи. Ты что, болен?
– Нет.
– Отлично, значит, у тебя сегодня больше времени для учёбы, – заметила она.
Кузен кивнул и подошёл к шкафу, чтобы взять стакан.
Бабушка повернулась ко мне:
– Меган, твоя мама писала, что ты хорошо учишься, может ты поможешь Мэтту?
Заметив, что кузен со всей силы сжал стакан я затрясла головой:
– Это вряд ли, он на год опережает меня.
– Но ты взяла усиленную программу и получаешь одни пятёрки, – настаивала бабушка.
Возможно, она общается с мамой больше, чем я думала. Удивительно!
– Вот Мэтт, как правило, не получает пятёрки, даже четвёрки - редкость.
Зачем она сравнивает нас? Сомневаюсь, что это было проявление гордости за меня.
– Но он никогда не был хорошим учеником, – продолжила Хелена.
Мэтт цедил свой сок, а его лицо оставалось без эмоций.
– Может ты сможешь замотивировать его, – добавила бабушка.
Однако, дело было не в мотивации, а в том, чтобы увеличить его, и так немалую, антипатию ко мне.
– Спасибо, что позволила поужинать с Джинни, – сказала я, резко поменяв тему.
Бабушка кивнула и начала кушать банан.
– Она была поражена твоей работой с посетителями. Мэтт, ты знал, что Меган предложили работу?
Кузен всё ещё стоял к нам спиной, ставя сок в холодильник.
– Я видел, как она работала вчера.
– Ты знал, что ей предложили ещё там поработать?
– Это неплохо, – ответил он.
– Я давно хотела, чтобы Мэтт пошёл на работу. Ещё с прошлой весны.
– Ну… – мягко сказала я. – Не могу представить его продавцом платков и шарфов.
Она не улыбнулась и по-прежнему не сдавалась, чтобы уничтожить хорошие отношения между мной и кузеном в зародыше.
– Он полагает, что он и так загружен спортом и школой, ах да, ещё и общественная жизнь. Скорее всего, это моя вина, что я продолжаю давать ему карманные деньги.
Я тоже не намерена сдаваться и не позволю бабушке играть против меня.
– Кто-либо хочет кексик? – спросила я, доставая коробку, которую оставила вчера. – Это из Чайных Листьев.
Мэтт не ответил, а бабушка глянула на коробку и продолжила в тишине готовить свой кофе. Неужели она выложила все свои аргументы? Или отдыхает перед очередной атакой?
Она помыла после себя посуду и подошла к полке, на которой оставляла Библию в прошлый ужин.
– Где она? – спросила бабушка, быстро повернувшись к нам.
– Кто? – обыденно поинтересовался кузен, кладя кусок хлеба в тостер.
– Моя Библия.
– Она не на полке? – он обернулся, чтобы лично проверить.
Её грозный взгляд упал на меня.
– Кто из вас взял её?
– Я не трогала её, бабушка, – сказала я, ошеломлённая обвинительным тоном.
– И ты знаешь, я бы никогда не посмел, – добавил Мэтт.
– Кто-то переложил её! Я оставила книгу на этом месте вчера вечером! – настаивала Хелена.
– Может ты оставила Библию в другой комнате? – предположила я.
– Нет. Я знаю, что делала, а чего нет.
– Но ведь каждый может перепутать, – аккуратно заспорила я. – Пойду посмотрю в библиотеке.
Это была причина не только помочь ей, но и поскорее уйти от этой компании. Этим утром она склонна к скандалам. Не желаю принимать в этом участие.
Первым делом, я проверила её стол, затем полки и камин.
Спустя какое-то время, подошёл Мэтт и начал искать ещё усерднее: между мебелью, под журналами и газетами. Я вернулась к столу и попыталась открыть выдвижные ящики, в которых кузен копался ночью в пятницу.
– Они закрыты, – сказал он.
– А где ключ?
– Без понятия, – ответил Мэтт. – Некоторые вещи бабушка никому не доверяет.
«Никому, кроме тебя», – подумала я.
– В любом случае, там Библии точно нет, – добавил кузен.
– Откуда ты знаешь, если ящики закрыты?
Наши взгляды встретились.
– Я видел их открытыми, когда она работает. Там полно мусора, который больше негде складывать.
Он вернулся к изучению книжных полок.
– Ты уверен, что не одалживал её или перекладывал?
– На все сто процентов.
Его глаза продолжали блуждать по томам книг.
– Если она оставила книгу где-то здесь, то нам чертовски повезло.
Мэтт вёл себя так, будто у нас серьёзные неприятности.
– Рано или поздно она обнаружится, – сказала я. – А даже если и нет, то она может купить другую, их ещё печатают.
Он не улыбнулся.
– Посмотри в музыкальной комнате, а я исследую гостиную.
Я внимательно изучила комнату, но ничего, кроме толстого слоя пыли там не было. Поэтому я вернулась на кухню, надеясь узнать, что бабушка нашла Библию или хотя бы успокоилась, поняв, что ничего трагичного не произошло.