– Барон, продолжим! – с трудом выговорил еле стоящий на ногах мертвец и сделал несколько неуверенных шагов. – Эй, барон, я тебя не вижу, где ты?!
«Моррон, он тоже моррон, – пронеслось в голове испуганного Дарка, – теперь многое стало понятно, но, черт возьми, какая скорость заживления ран, такого я еще никогда не видел!»
В обычных условиях, когда моррон не слышит зова, а коллективный разум не ставит перед ним сверхзадач, легионеры ничем не отличаются от обычных смертных. Каждая серьезная рана может привести к плачевным последствиям, к смерти. Но даже те счастливчики, кому удалось пережить роковые удары стали, не могли вот так запросто подняться с пропитанной кровью травы. На полное восстановление у любого моррона ушло бы не менее десятка лет, а тут прошло всего две минуты – и Конрад вновь стоял на ногах, еще столько же – и он снова был бы готов вступить в бой. Состояние же Дарка оставляло желать лучшего. Силы моррона были на исходе, и при самом благоприятном стечении обстоятельств он не смог бы продержаться более десяти минут. А что потом?! Смерть или забвение на долгие годы, после которого необходимо начинать все заново. Воин знал: моррон Дарк Аламез, возможно, будет жить, а вот рыцарю Ордена Святого Заступника, барону Манфреду фон Херцштайну, сегодня придет конец.
Сомнения и колебания – чувства типичные для человека, но чуждые моррону. «Когда не знаешь, что делать, – действуй!» – гласила одна из основных заповедей клана бессмертных.
– Оружие, живо! – выкрикнул Дарк, поворачиваясь к толпе обомлевших и перепуганных насмерть солдат.
– Держи! – раздалось в ответ, и в воздухе просвистел одноручный клиновидный топор.
Ловко подхватив оружие на лету за шершавое деревянное топорище, Дарк кинулся в бой. В запасе у него было всего несколько секунд, потом к неприятелю снова вернутся силы.
«Главное – действовать быстро, сбить с ног, положить врага на землю и нанести максимальный урон: отрубить конечности, искромсать тело. Варварство, вандализм, чудовищное, отвратительное зверство, но только тогда будет хоть какой-то шанс уйти, убежать далеко-далеко, пока чертов Конрад не восстановит полностью свое тело! Сколько ему потребуется: день, два?!»
К сожалению, новоявленный моррон возвращался к жизни гораздо быстрее, чем предполагал Дарк. Он удачно отбил первую атаку и сам перешел в наступление. Скорость реакции и сила ударов были еще больше, чем прежде, «до смерти». И вот барон беспомощно лежал на земле и истекал кровью. Его отрубленная рука, валяющаяся неподалеку, все еще шевелила кистью с крепко зажатым в ней топорищем.
– Ну что, Манфред, – прошептал Конрад, опускаясь перед телом на колени и приставляя к горлу острое лезвие клинка, – вот мы и поменялись местами. Надо отдать тебе должное, хорошо маскируешься, сразу не признал. Только когда сцепились… – Конрад на секунду замолк, чтобы набрать в грудь побольше воздуха, – тогда и понял, но отступать уже поздно было, прости!
– Как… как ты узнал? – произнесли белеющие от потери крови губы Дарка.
– Приемы: варканский крест, укус скорпиона, тамбуэро, – произнес Конрад и почему-то рассмеялся, – их теперь никто не знает, забыты, только моррон мог…
– Ясно, – прервал его Дарк, чувствуя, что теряет сознание, и закрыл глаза. – Все равно ты скотина, Конрад!
– Конт, всеми отвергнутый Неприкаянный Конт, – поправил умирающего Конрад, стирая с глаз выступившие от нервного напряжения слезы. – Держи последний подарок, моррон, надеюсь, наши пути больше не пересекутся!
Конрад стянул с руки стальную перчатку и осторожно дотронулся изящной ладонью до лба поверженного противника. В месте соприкосновения тел пробежали голубые искры, Дарк глубоко вздохнул и затих.
Глава 5
Дриблинг авантюриста
За все в жизни нужно платить, и, к сожалению, далеко не всегда звонкой монетой. На этот раз моррону повезло: разбитый нос, пара порезов на макушке и с дюжину синяков по всему телу – не слишком большая цена за потерю бдительности и беспечное времяпрепровождение в мире грез. Могло быть и хуже, намного хуже…
Дарк не был задумчивым профессором, бьющимся над разрешением загадок бытия даже в свободное от работы время, или мечтателем, вечно витавшим в заоблачных высях иллюзорных фантазий, но накопившаяся усталость и нервное напряжение взяли свое. Он неожиданно погрузился в воспоминания, потерял бдительность и, как следствие, при выходе из здания вокзала тут же попал под колеса промчавшегося с явным превышением скорости энергомобиля.