Глава 1. Часть 1
Светло-серая пичужка, издав тонкий явно недовольный писк, исчезла в клубах белесого дыма. На пол тут же упало письмо. Собственно, птичка и была этим самым письмом — такая вот магическая доставка.
Девушка опасливо поглядела на белоснежный конверт, запечатанный кроваво-красной печатью. С виду он казался безобидным, вот только она отлично знала, что никто не мог прислать ей подобного письма. Именно это и казалось ей угрожающим.
Даже не думая вставать с кресла, она выдохнула и расслабилась, откидываясь на спинку и вытягивая длинные, обтянутые черной тканью штанов ноги. Что толку нервничать, нужно подумать, кто может написать ей.
Если бы она была обычным жителем славного города Докворда, то никаких проблем. Мало ли откуда законопослушным жителям может прийти такое вот письмо. Вот только она была далеко не законопослушной. Да что говорить, такие люди как она даже не числились в реестрах. А тот, кто в них не числился, для властей не существовал. Человек физически есть, но официально его как бы и нет. Надо ли говорить, что с такими людьми всегда могло случиться что угодно, и никто не стал бы разбираться?
Конечно, их пытались ловить, чтобы наставить на путь истинный. Выражалось это в том, чтобы переправить таких людей в какие-нибудь каменоломни или рудоносные шахты. Считалось, что именно там из них сделают настоящих жителей великой и светлой империи. Вот только еще никто не возвращался из тех мест. Понятно дело, что желающих становиться «настоящими жителями» не находилось.
Стоило отряду имперских солдат показаться на улицах Докворда, как люди, не числящиеся ни в каких реестрах, тут же прятались во все щели. Так что в шахты отправлялись редкие глупцы или просто невезучие люди, случайно попавшиеся солдатам.
Она знала, если ее поймают, то навечно упекут в какую-нибудь шахту. А может, и вовсе закроют в Нордонге. Правда, девушка сомневалась, что ее хоть где-то можно запереть насильно, но понимала, что рисковать не стоит. Мало ли, какая магия в самой страшной магической тюрьме империи. Вдруг именно там ее способности дадут сбой?
Нет, она никого не убивала, не мучила, не занимала контрабандой запрещенных артефактов или эликсиров. Никого не калечила и даже не была шпионом. Она просто воровала то, что многим даром не сдалось. Хотя сама считала, что ничего ценней не бывает.
Поднявшись, она обошла письмо стороной. Кто знает эти магические письма? Вдруг оно откроется, стоит ей только подойти ближе, просто среагировав на ее ауру.
Не отрывая глаз от письма, она подошла к шкафу и провела задумчиво длинными, тонкими пальцами по корешкам книг. Их было не так много, всего десятка три, но это были самые редкие и интересные книги, попавшиеся ей в руки. Вернее, копии. Даже, если бы она хотела заполучить в руки оригиналы, это было невозможно. Правда, лично ей они уже не нужны, так как она давно выучила их наизусть, но развеивать копии не спешила — вдруг пригодятся.
Внизу послышался шум. Девушка тут же кинула быстрый взгляд на крохотное окно. На улице стало темно и, судя по каплям на стекле и шороху на крыше, там снова пошел дождь. Задернув занавески из плотной, тяжелой ткани, она, убедившись, что теперь с улицы свет не будет виден, зажгла несколько свечей.
Внизу закричали. Все ясно — в семье ее невольных арендодателей назревает очередной скандал. Почему невольных? Так ведь они и сами не догадываются, что у них на чердаке кто-то давно уже живет. Они и про чердак не помнят. Довольно сложные чары отвлечения внимания. Ей приходится обновлять их время от времени.
Сосредоточившись, она закрыла глаза и представила себе рисунок чар тишины. Крики тут же исчезли, как и шум дождя. Последнее она бы с радостью оставила, так как при шорохе капель о крышу ей всегда думалось лучше, но либо так, либо слушать и доносившиеся снизу крики.
Закончив, она внимательно огляделась, проверяя на всякий случай остальные чары в ее небольшой комнате на чердаке. Делала она это постоянно, так как не хотела, чтобы ее уютное убежище кто-нибудь нашел.
Подумав немного, она скинула куртку из тонкой, но эластичной и крепкой, конечно же, черной ткани на кресло, а сама завалилась на кровать. При этом даже не взглянула на конверт.
В самом деле, кто его мог прислать?
Насколько она знала, у нее нет родственников. Когда-то давно она сбежала из приюта, так как ей совершенно не нравился постоянный надзор, из-за которого весьма сложно было куда-то ходить по собственному желанию. Наверное, надо было немного подождать, чтобы ее все-таки вписали в реестр. Для тех, кто живет в приютах эта процедура проходит на их пятнадцатый день рождения. Вот только в тот момент она об этом не знала, и интересовало ее совершенно другое. Так что все, что ей теперь о себе известно — это имя и фамилия. Совсем недавно она смогла порыться в этом самом реестре, но не нашла там никого с такой же фамилией. Вернее, нашла, но все эти люди были давно мертвы.