— Бугатти — Дрифт. — Она еле заметно указала на него, после чего продолжила: — Рядом с ним — Кроссхейрс, а третий — Хаунд. Не хватает только… Бамблби, — без энтузиазма в голосе произнесла девушка, понимая, что ей, похоже, придётся распинаться дважды. Но все мысли из её головы мигом вылетели, стоило автоботам нарушить тишину. Наблюдая за трансформацией, разинув от удивления рот, Андреа попятилась назад и, запнувшись о какой-то провод, рухнула на пол, не успев даже испугаться. Внутри всё сдавило, мешая вскрикнуть. Не решаясь лишний раз моргать, наблюдая за тем, как детали меняются местами, превращая технику в огромных инопланетных роботов, девушка забыла как дышать, не отводя от завораживающего зрелища взгляда.
Три пары инопланетных окуляров, внимательно рассматривающие человека, заставили подростка даже поёжиться, чувствуя себя абсолютно беспомощным. Андреа растерянно глянула на Кейда, который кивнул ей, не вмешиваясь.
В её сознании этот волнующий момент всегда вырисовывался абсолютно иначе. И это окончательно выбивало землю из-под ног, мешая сделать всё так же уверенно и легко, как хотелось.
— Так, ладно, — громко, стараясь успокоить саму себя, произнесла девушка, медленно вставая, умудрившись при этом чуть не навернуться второй раз. Выпрямившись, заставив себя опустить взгляд и струсить пыль с брюк, она вновь посмотрела на автоботов, еле вспоминая, что же надо говорить. — Наверное, вам интересно узнать, что же мне от вас надо…
— Было бы неплохо услышать, — произнёс Хаунд, в то время как Кроссхейрс опустился на корточки, внимательно всматриваясь в человеческое лицо, замечая в нём знакомые черты. И только Дрифт стоял ровно, видя, как трясётся и без того испуганный органик.
— Л-ладно, — отмечая, как дрожит её голос, продолжила Андреа, стараясь сосредоточиться на чём-то одном в образовавшемся клубке мыслей, чтобы было проще сказать нужное. — Я — Андреа. Вы знаете моих родителей. — При этом она заметила, как недоверчиво автоботы на неё посматривают. — Мою мать зовут Микаэла Бейнс, а родного отца — Сэм Уитвики…
— Что? — перебил её Дрифт. — У Сэма ведь не было ребёнка, когда…
— Ты посмотри на неё! — возразил Кроссхейрс таким тоном, будто ему хотелось сплюнуть, от чего оба присутствующих человека напряглись. — Черты этого мальчишки так и проглядываются.
От услышанного недовольства в голосе кибертронца, Андреа сжала ладони, вздёрнув нос. Уж чего она не могла стерпеть, так это подобного отношения к своему отцу. Никогда и ни от кого.
— Она — не Сэм, — одёрнул товарища Хаунд, хмуро посматривающий на виновницу происходящего.
— В любом случае! — резко встряв, продолжила девушка, тут же чувствуя, как от внимательных взглядов ей становится не по себе. — Я понимаю, вам есть за что не любить моего отца, но вы не знаете правды. Я не пришла бы сюда просто ради того, чтоб поглазеть на вас! Так что послушайте меня, а потом решайте, что делать!
Произнеся последнюю фразу, Андреа замерла, растерявшись, вдруг осознав, что только что подняла голос на огромных инопланетян, к которым, вроде как, пришла просто поговорить. Наблюдая за тем, как автоботы переглянулись, при этом молча, ей захотелось провалиться под землю, прямо на месте.
Ощутив на плече чужую ладонь, девушка вздрогнула, взглянув на Кейда, вставшего рядом.
— Вам надо её послушать. Я чужаков сюда не привожу, вы это знаете, — вставил он, решив помочь развитию событий.
— Ладно уж, пусть говорит, раз пришла, — произнёс Кроссхейрс, махнув манипулятором. Андреа, кивнув, вновь сглотнула подступившую слюну, собираясь с духом.
Нет, это намного больше дурацкой десятки…
========== Part 6: Бесполезная игрушка. ==========
Страшные события, происходящие в нашей жизни, каждый проходит по-своему. Кто с высоко поднятой головой идёт дальше, а кто забивается в угол, не веря, что сможет вытерпеть такие муки, — и у обоих есть шанс как пережить произошедшее, так и сломаться под этой ношей. В знаменитой песне Келли Кларксон есть такая мысль: «Что тебя не убивает, делает тебя сильнее». Это не совсем так. То, что нас не убивает, оставляет нам шрамы, чаще всего душевные, которые могут сломать окончательно любого из нас. Никто не может сказать наверняка, выдержит он то или иное испытание, потому что жизнь сама выбирает время и условия. И ей абсолютно плевать на чьи-либо чувства.
Когда что-то происходит с теми, кто нам по-настоящему близок, — мы это чувствуем, даже находясь за километры друг от друга. Это особая связь, которую невозможно разрушить. И особая боль, которую мы чувствуем слишком остро.
Андреа каждую ночь засыпала с мыслью, что завтра это точно не случится. Она наивно надеялась, что у них с отцом ещё столько времени впереди, несмотря на все прогнозы врачей. Но по иронии судьбы, всё наваливается в последний момент, перекрывая кислород, мешая дышать полной грудью, заставляя мучиться во сто крат сильнее. Ссора накануне была из ряда вон выходящим событием. Просто у неё за месяцы накопилось слишком много, а Сэм Уитвики хотел, чтобы дочь наконец выплеснула всё из себя, хоть ненадолго, всего на миг накативших эмоций, побыла типичным подростком, которому свойственны перепады настроения и искренность, а не сдержанность и слишком наигранное спокойствие.
Она была честна, а он тянул за ниточки, где это было нужно. В результате — скандал, а после — угрызения совести, безжалостно пожирающие душу. И желание провести немного времени со своими мыслями, в одиночестве.
Вернувшись домой после школы, Андреа поняла всё по глазам матери. Микаэла не могла скрывать от дочери правду, а та, в свою очередь, под предлогом «Хочу побыть одной», заперлась у себя в комнате. И только там девушка дала волю эмоциям, не сдерживая себя ни в чём. Только там она резко скинула вещи со стола, чувствуя, как ручьём текут слёзы, абсолютно не ощущая, как страдают её руки. Только там она скрутилась, содрогнувшись, разинув рот для крика от разрывавшей изнутри боли, но не позволяя даже звуку вырваться из груди. Только там она медленно осела по стенке, обхватив голову руками, давая всему вырваться наружу.
Она была обычным подростком, которому пришлось принять пугающую действительность. Ей слишком долго приходилось быть сильной, удерживая всё внутри ради отца. И теперь, когда настал «День Х», ей хотелось лишь одного — дать волю чувствам, не ограничивая себя. Этого требовала душа. Этого хотел её отец накануне, о чём она догадалась, лишь вернувшись домой, разобрав ситуацию по полочкам. И теперь, сидя на полу, не прекращая рыдать, Бейнс-младшая отпускала всё то, что держала под замком.
От слёз опухли покрасневшие глаза. Лицо горело, в то время как руки были непривычно холодны. Грудь до сих пор сдавливало, но уже не так сильно, от чего дышать стало легче. Андреа не следила за временем, не мешая своим чувствам вырываться наружу. Угрызения совести из-за своей несдержанности накануне, жалость к себе же, тоска по отцу, осознание его смерти — всё это смешалось воедино, не давая мыслить трезво.
А ей этого и не хотелось.
На глаза Андреа попался плюшевый мишка, подаренный отцом с месяц назад. Дурацкая игрушка, с непропорционально длинными лапами и вышитой на мордашке улыбкой, сейчас смотрела прямо на хозяйку своими стеклянными глазками-бусинками. Кисло усмехнувшись, взяв в руки подарок, девушка сдавила мягкое тельце, тут же замерев, почувствовав какой-то инородный предмет внутри. Что-то квадратное, похожее на…