— Но ты же зачем-то прилетел, — парировал Артур. — Кстати, я пока ничего не требую, просто задаю вопросы.
Старик хихикнул, бросил на меня быстрый взгляд и снова повернулся к Артуру.
— Разве Моргана не объяснила тебе, что нам нужно?
— Сила Разрушителя? — недовольно скривился Артур. — Зачем она ей? Или Мару тоже угораздило родиться в ночь Великого полнолуния?
— К счастью, нет, — отозвался Мерлин. — Но ей и не интересно разрушение, ей нужна власть.
— Угу, понятно. А что нужно тебе?
— Игра.
— Что?
— Со временем ты поймёшь, — старик легко поднялся на ноги, и теперь немного возвышался над сидящим на земле Артуром, — а пока — удачи. Блондинка достанется тебе целой и невредимой, если сможешь до нее добраться. Или можешь получить её прямо сейчас в обмен на силу. Выбирай.
— И остаться совершенно беспомощным на вашей территории? — хмыкнул Артур, — спасибо, не хочется. Я слишком хорошо знаю Мару.
— Подумай вот о чём: заполучив желаемое, Моргана, конечно, натворит чудес, но точно не уничтожит Паутину. Ты можешь сказать то же самое про себя? До конца оборота чуть больше двух лет, разрушитель.
С этими словами старик превратился в ворона и улетел, а Артур так и сидел, уставившись в одну точку и, казалось, полностью выпав из жизни.
***
Артур
Разрушитель, разрушитель, разрушитель… Слова старого колдуна эхом отдавались в ушах, а сам я снова перенесся в прошлое, которое так отчаянно пытался забыть: сводящий с ума свет окольцованного Каиноса, семь башен дворца Ирратов, Ключи Мастера и я — тот, кто вот-вот совершит последний, непоправимый шаг… В тот раз мне повезло: луна зашла раньше, чем я перестал сопротивляться, и Паутина выжила. Что будет в следующий? Может, Мерлин прав, и лучше действительно отдать силу Моргане? Эй, Голос, что скажешь? Голос не отвечал.
Кто-то потряс меня за плечо. Вынырнув в реальность сегодняшнего дня, я обнаружил стоящего рядом сына.
— Артур, Арчи, ты в порядке? — обеспокоенно поинтересовался он, встревоженно заглядывая мне в лицо.
Я неопределенно дернул плечом.
— Наверное… — я поднялся на ноги, глянул на солнце: оно практически не поменяло своего положения на небосклоне. — Ладно, идём, что ли. Хотелось бы засветло убраться с открытой местности.
Ромка послушно закинул рюкзак за плечо, и мы пошли дальше.
— Думаешь, мы здесь надолго? — спросил сын через какое-то время.
— Без понятия. Направление я определил, а вот расстояние, — я развел руками. — В любом случае, наши оппоненты позаботятся, чтоб скучать нам не пришлось.
Сын не ответил, и какое-то время мы продвигались вперёд в полнейшем молчании. Я ждал, что он начнет задавать вопросы — я бы точно нашёл, что спросить, но Ромка сосредоточенно молчал, лишь время от времени бросая на меня озадаченные взгляды.
Озеро осталось позади, солнце перевалило далеко за полдень.
— Не устал? — спросил я у сына, — может, привал сделаем?
Тот отрицательно мотнул головой.
— Позже. Интересно, за сколько мы доберемся до вон той штуки?
Он указал куда-то вперёд, и мне пришлось подключить магическую составляющую, чтобы рассмотреть сооружение, отдаленно напоминающие зиккурат.
— Думаю, до темноты будем на месте, — сделал я излишне оптимистичное предположение. — Если повезет, там и заночуем.
Мы продолжали идти. Луг, казавшийся бесконечным, неожиданно закончился резким обрывом. Я придержал Ромку за локоть, не давая сделать лишний шаг и свалиться с десятиметровой высоты. Сын наградил меня раздраженным взглядом.
— Я видел край, — бросил он резко.
— Хорошо, — не стал я спорить. — Десять минут отдыха, и будем как-то спускаться.
Мы уселись на траву, свесив ноги с обрыва, достали бутерброды и фляжку с крепким кофе.
— Не устал? — спросил я у сына.