“В Тлоссене есть несколько приличных мест для отдыха. Почти все они приспособлены для удовлетворения потребностей деловых путешественников. Как я уже говорил, гештальт не привлекает случайного посетителя. Каковы ваши предпочтения? Роскошный, экономичный, что-то среднее?»
— В промежутках, — сказал ему Флинкс. Он хотел добавить анонимность, но обычно это не то описание, которое прилагается к запросу о рекомендации отеля. «Если мои исследования пойдут так, как я надеюсь, я пробуду здесь всего пару дней».
Чиновник внимательно посмотрел на него. «Я не знаю, откуда вы пришли, и в любом случае это не мое дело, но мне кажется, что любой, кто утруждает себя путешествием между мирами, чтобы побывать где-нибудь всего на пару дней, либо бессовестно богат, либо невыразимо скучает, либо ужасно торопится».
Флинкс изобразил замаскированную улыбку. «Я не богат и не скучаю, но я немного тороплюсь». И это ужасно, — добавил он, но только про себя.
Весело помахав рукой и стряхнув последнюю стробоскопическую улыбку, Пайя проводила его до противоположной стороны терминала и проводила.
Небольшой автоматический транспорт, доставивший Флинкса в город, был закрыт обычным прозрачным куполом из плексаллового сплава, что позволяло ему изучать новое окружение в относительном комфорте. Съезжая с подъездной дороги, машина остановилась, чтобы уступить дорогу тому, что выглядело как скопление двуногих ковриков. Они пересекали загруженный маршрут гуськом, казалось, что они скачут в замедленном темпе. Некоторые из них были достаточно высокими, чтобы стоять лицом к лицу с зачарованным Флинксом — при условии, что он смог бы найти глаза под одеялом длинных вялых игл, которые полностью покрывали конические тела существ. Расставленные ноги с несколькими пальцами обеспечивали поддержку, которая, вероятно, была одинаково устойчивой на снегу или тротуаре.
Несколько из них повернулись в его сторону, когда они переходили дорогу. Он напрягся, чтобы установить зрительный контакт там, где не было видно глаз, но по воспринимаемым им примитивным животным эмоциям было очевидно, что они знали о его присутствии. Или, по крайней мере, транспортного корабля, на котором он ехал. Если бы они не могли видеть его ясно, могли бы они обнаружить его слабое электрическое поле? Пока он пытался решить, он чувствовал, что что-то упускает из виду. Это был вопрос, который он мог бы задать услужливому портовому служащему. Теперь придется подождать, пока он сможет завязать разговор с другим столь же осведомленным местным жителем.
Доказывая верность слов Пайи, терпимый арендованный автомобиль отражал туземную заботу о благополучии гештальтианской дикой природы, ожидая, пока последнее из существ благополучно не пересечет транспортную полосу. Только тогда она возобновила свой курс, унося его глубже в город.
Тлоссен был городом яиц. Точнее, формы яиц. Без плоской или остроугольной крыши сравнение было неизбежным. Использование ярких цветов несколько разбавило первоначальное впечатление. Судя по всему, никто не возражал против того, чтобы окрасить изогнутые, соединенные между собой здания во все цвета: от цвета голубого яйца малиновки до поразительного сочетания закрученных фуксии и чирка.
В то время как большинство жителей Тлоссена пользовались спагетти-подобной сетью закрытых трубчатых переходов с климат-контролем, которые соединяли каждое здание с его соседями, на открытых пешеходных дорожках находилось достаточно граждан, чтобы дать Флинксу хороший обзор населения. Эти мимолетные встречи также дали ему первое представление о местных видах Гештальта.
Низкорослые, крепкие и коренастые тлели явно не были гуманоидами. Выкройки я
их густой кремнистый мех, цвет которого варьировался от бежевого до иссиня-черного, отличал одну особь от другой. Вместо более привычных студенистых однолинзовых глаз у каждого тлеля был блестящий горизонтальный глаз, образующий полуотражающий полумесяц на передней части черепа. Какие образы этот уникальный орган зрения передавал в тлелианский мозг, Флинкс мог только догадываться, хотя они явно были более чем достаточными.
В отсутствие зубов широкие рты были выстланы переплетающимися слоями какого-то твердого ороговевшего вещества. Высокие овальные уши резко изгибались вверх от задней части приплюснутой дискообразной головы. Под той областью, которую человек мог бы принять за подбородок, скопление черно-белых щупалец длиной в дюжину сантиметров извивалось и изгибалось, словно массируя холодный воздух. Проезжая мимо в транспорте, Флинкс не мог сказать, были ли эти придатки чисто декоративными или имели какое-то практическое применение. Возможно, это были электрически чувствительные органы, о которых говорил услужливый портовый администратор. А может быть, они использовались для того, чтобы подносить пищу ближе к узким челюстям.