Кровь стала закипать… боль была невыносимой… всепоглощающей… невозможной… я чувствовала как выворачиваются суставы в моем теле, как рвутся сухожилия...
Меня выгнуло дугой, тело Дэна соскользнуло с меня, но я уже не видела этого… Яркий свет затопил сознание… он вырывался из моих глаз, ушей, пробивался сквозь кожу, опаляя ее, заставляя пузыриться и расползаться лоскутами.
Я закричала… и наконец-то скользнула в спасительную темноту, где не было этой боли. Не было обжигающего до костей жара, не было… ничего…
***
Вода… мутная, вонючая… она была везде… забивалась в рот и нос… заполнила легкие и желудок. Я не могла пошевелиться, меня что-то держало. Невидимые путы, мерзкие и скользкие наощупь спеленали меня по рукам и ногам и тянули на дно… сдавливали, словно в тисках. Воздух заканчивался… в груди все горело огнем… и только луна была моим ориентиром.
Огромная, выпуклая. Она висела так близко, что казалось, протяни руку, и можно будет дотронуться до ее ледяной поверхности. Она смотрела на меня и… улыбалась? Звала за собой? Обещала успокоение?
И я тянулась к ней. Изо всех сил рвалась вперед, чтобы дотронуться. Это казалось важным, главным. От этого зависела моя жизнь.
Открыть глаза стоило неимоверных усилий. Болело все, даже веки, даже ресницы, хотя по определению это и было невозможно. Меня ослепил свет. Слезы непроизвольно брызнули из глаз. Пришлось снова зажмуриться, чтобы переждать неприятные ощущения.
Затем вернулся слух.
Кто-то разговаривал совсем рядом со мной. Я слышала голос, даже несколько разных голосов, но не могла разобрать ни слова. Они сливались в неопознанную какофонию.
Силовики… они все-таки нашли нас. Пришли… правда, слишком поздно. Сознание снова начало уплывать. Боль оглушала и хотелось свернуться калачиком и хныкать в тишине, но не получалось… я не чувствовала собственного тела, не могла пошевелить даже пальцем…
- Что здесь произошло? – ровный холодный голос Рейза Старински вернул меня в действительность. Подействовал, как удар шокера, и я снова попыталась открыть глаза.
Сквозь бледно-розовую пелену увидела приближение начальника. Он шел не спеша, твердо ступая по испещренному ведьмовскими знаками полу. Останавливался почти после каждого шага, внимательно оглядываясь по сторонам. Я больше никого не видела кроме него и потому попыталась сосредоточиться на его фигуре. Мне казалось это важным. Очень важным.
- Заклинание, - ответили Старински. Я не видела, кто это сказал, а по голосу не опознала. Странно, на эту операцию вроде бы привлекались только инквизиторы из нашего отдела. Так почему же я не могу понять, кто это говорит?
Рейз выругался и остановился. Замер всего в нескольких шагах от меня. Стоял лицом, уверенно расставив ноги и засунув руки в карманы. Оглядывался по сторонам. Думал.
А я… я вдруг залюбовалась им. Смотрела на него и не могла отвести взгляда. Он был красив, наш начальник. По-настоящему красив. И властен. И скорее именно последнее придавало ему шарма, а вовсе не аристократически правильные черты лица и не атлетическое сложение.
Я моргнула. Хотела позвать его. Что-то сказать, но не смогла пошевелиться. И рот открыть не получалось, мои губы были прочно склеены между собой.
Но Старински вдруг нахмурился и опустил взгляд вниз. Посмотрел прямо на меня.
Стоило нашим взглядам встретиться, меня прошил нехилый разряд. Тело выгнулось.
- Таак, - протянул вдруг Старински и присел передо мной на корточки. – А это что тут у нас?
Он небрежно отбросил в сторону то, что прижимало меня к полу, и склонился ниже. Прикоснулся к моему лицу, нежно-нежно касаясь пальцами щеки, повернул мою голову в одну сторону, в другую. И я чувствовала эти его касания. Ничего больше не чувствовала, кроме его пальцев на своей щеке. Они были холодные, ледяные даже. Но я порадовалась этому. Значит, я все еще жива, раз могу чувствовать…
И почему-то в этот самый момент пришло сожаление.
А потом… Старински заглянул в мои глаза.
Я закричала… в глубине черных зрачков Рейза Стравински загорелось алое пламя. Оно полыхнуло так ярко, что ослепило меня. А черты красивого лица моего начальника потекли, изменяясь. Кожа потемнела, приобрела кирпичный оттенок, глаза стали больше и радужка исчезла, уступив место яркому пламени, скулы заострились, а нос стал больше. Губы дрогнули, верхняя чуть приподнялась, обнажая… клыки? Клыки?!!
Я закричала снова и…
…все пропало… Передо мной опять было лицо моего непосредственного начальника, Рейза Стравински.
- Севастьян? – сквозь шум в ушах расслышала я его голос. – Севастьян, вы меня слышите? Айрис?
Я попыталась сказать, но губы меня не слушались. И я лишь замычала в ответ. На что Стравински вдруг улыбнулся… и я снова увидела его клыки… но уже отреагировать на это не успела – сознание снова начала поглощать черная дымка, а веки сами опустились, без каких-либо усилий с моей стороны.
- Ну вот и хорошо, Севастьян, - издалека долетел до моего слуха голос Стравински, - вот и замечательно. А то я уже был близок к разочарованию. А меня нельзя разочаровывать, Севастьян. Нельзя.
Правда, я не была уверена, что на самом деле услышала именно это. Что вообще что-либо услышала.