Его признание было как удар в живот.
— Ты так же думаешь и о нас с Ноа?
Глава 4
Ругер
«Бл*дь».
Я не мог поверить, что сказал это. По крайней мере, Ноа этого не слышал.
А вот Софи... Господи.
— Начну выгружать машину, — произнес Хос.
Трус.
— Нет, Софи, я так не думаю. Поверь, — сказал я, и это было правдой. — Ты — единственное стоящее, с чем он когда-либо связывался, черт возьми. Я обожаю Ноа, и ты это знаешь. Мы не всегда ладим с тобой, но ты важна для него, а это значит, что ты чертовски важна и для меня.
Она одарила меня натянутой улыбкой и, к своему ужасу, я увидел зарождающиеся слезы в ее глазах. Это нехорошо. Я мог вынести, когда Софи выходила из себя, но вот ее слезы...
Нет. Бл*дь, нет.
— Я покажу тебе твое жилье, — быстро нашелся я. — Вниз по лестнице. У тебя там будут свои французские двери, отдельный вход. Но можешь пользоваться и главным входом, если захочешь.
— Спасибо, — пробормотала она.
Я прошел через кухню к двери в подвал. Открыл ее, заглянул внутрь, чтобы включить свет, и придержал для Софи. Следуя за ней по лестнице, я чувствовал себя мудаком. Потом я почувствовал себя еще большим мудаком, потому что вместо того, чтобы думать, как все исправить, пялился на ее шикарный зад.
Черт, эта женщина сводила меня с ума весь день.
Ее сиськи практически выпрыгивали из этой майки, а шортам, должно быть, было лет десять, ткань была поношенной и тонкой. И они были узкими, что подкрепляло мою теорию об их возрасте. Софи не была толстой, но она немного прибавила в весе со времен школы. На самом деле, по моему личному мнению, сейчас она выглядела очень неплохо. Жить с ней под одной крышей будет той еще пыткой. Уже пытка. Я не мог смотреть на ее ноги, не представляя, как они оплетают мои бедра. Когда она закинула их на приборную панель утром, я чуть не разбил гребаную машину.
Я вспомнил утро, на диване в ее квартире. Мой член затвердел от этих воспоминаний, и я искренне надеялся, что она этого не заметит, потому что в отношении одного я был прав. Софи действительно могла быть той еще сукой, и я ни на минуту не сомневался, что она использует мое влечение против меня же. Она могла хотеть трахнуться со мной — и я знал, что она хотела, так же сильно как и я сам, — но это вовсе не означало, что она будет думать, будто я достаточно для нее хорош.
Черт, и, скорее всего, в этом она была права.
Отыметь ее было бы здорово. А дальше что? Все еще больше бы запуталось. Я не намеревался завязывать отношения ни с одной женщиной, но, если бы когда-нибудь и попытался, она бы отличалась от Софи. Она бы вписывалась в клуб, это в первую очередь. Она была бы из того типа девушек, которые знают, что в конце долгого дня мужчине нужно открыть бутылку пива, позволить расслабиться, а потом хорошенько ему отсосать перед сном. Она бы любила ездить на заднем сиденье моего байка, она была бы блондинкой и настолько крутой, чтобы постоять за себя в драке.
Но что самое важное, она бы, черт побери, не спорила со мной. Софи была слишком остра на язык.
— Ух ты, тут так красиво, — восхитилась Софи, что заставило меня застыть внизу лестницы.
Я смотрел на нее, пытаясь отыскать на ее лице признаки недавней печали. Но она широко улыбалась, по-настоящему чем-то взбудораженная. Проклятье, настроение у женщин меняется так быстро, что мужчины не могут даже попытаться уследить за этим.
— Невероятно. Как тебе удалось так быстро все подготовить?
Я моргнул, затем оглянулся, шокированный увиденным.
Что за черт?
Когда я уезжал сегодня утром, это место было чистым. Не потому что я тут убирался, конечно, а потому что одна девица из клабхауса сделала тут уборку пару недель назад по некоторым причинам. Вообще-то, пытаясь заарканить меня в свои старики. Я трахнул ее и выгнал из дома, потому что я лучше сдохну, чем позволю одной из этих сучек вонзить в меня свои когти.
Сейчас это место не было чистым. Оно, бл*дь, просто сверкало.
Эта комната была задумана, как гостиная с маленькой кухней, встроенной в заднюю стену по причинам, которые мне никогда не были интересны. От кухни тянулся короткий коридор к спальням, ванной и кладовой. Одна из спален служила хранилищем, в другой иногда ночевали мои друзья. И никогда это место не выглядело или ощущалось, как дом.
Кто-то пришел и все исправил.
Уютные ворсистые покрывала были наброшены на диваны, а спиралевидный коврик полный ярких красок был положен в центре бежевого ковра. На кофейном столике находились свежие цветы, как раз напротив стеклянной стены, выходящей на долину. Французские двери выходили на маленькое патио, располагающееся под крышей балкона. В патио стояли два шезлонга, заброшенные большими мягкими подушками, в ожидании, чтобы на них кто-нибудь сел, с двух сторон патио также нависали корзины с цветами.