— Будешь? — поинтересовался у меня с надеждой в голосе.
Я отрицательно покачала головой, зябко поежилась и плотнее укуталась в плед. С удивлением отметила, что злюсь. На квестора, жующего горячий ужин с непрошибаемым видом. Но еще больше на себя за то, что смотрю на него голодными глазами и, вопреки здравому смыслу, истекаю слюной.
На мясо, конечно — не на блондина!
— Шентар, наверное, смертельно обиделся, — задумчиво протянула я, наблюдая, как Аррис ловко счищает лезвием кинжала остатки змеиной шкурки с куска мяса.
— От обиды еще никто не умирал, это, во-первых, — спокойно отозвался квестор, отправив в рот поджаристый кусочек. — А во-вторых, Шентар не трепетная дева, чтобы обижаться на всякую ерунду.
— Ничего себе ерунда! — не согласилась. — Ты практически его родственника сейчас доедаешь.
Блондин с осуждающим видом поднял на меня глаза.
— Смотри, ему такого не ляпни. А то и правда смертельно обидится. Серпентары — не змеи.
Ой! Опять глупость сморозила…
От раскаяния я закусила нижнюю губу и быстро огляделась, опасаясь, как бы мои слова не услышал Шентар, оказавшись где-то поблизости. Но непроницаемая темная вуаль скрывала ночной мир за пределами пятна света. Оставалось лишь надеяться на удачу.
И всё-таки оставалось непонятным, в чем суть проблемы со змеями тогда.
— А почему тогда?..Э-э, ну, ты понял, — решилась всё-таки задать мучивший меня вопрос, глазами указав на подъеденную змею.
— Так серпентары верят в своего Великого Змея, поэтому и гадов мелких не обижают, ну и, понятное дело, не употребляют их в пищу. Я не интересовался подробностями, — кратко пояснил Аррис, не отрываясь от ужина. — Они в принципе убитых животных, по-моему, не едят… что-то про мертвое мясо там было…
— Мертвое? — уцепилась я за странную формулировку. — То есть они что — живое предпочитают⁈
Перед глазами помимо воли возникла картинка серпентара, впивающего острые зубы в еще живую, трепыхающуюся добычу. Брррр!
— Конечно, — подозрительно оживился Аррис, — живое и желательно симпатичное. Например, молодых темноволосых девушек. Ты разве не заметила, как Шентар на тебя плотоядно смотрит?
Он же шутит, правда?
Я несколько секунд внимательно всматривалась в лицо блондина в надежде убедиться, что это его очередная дурацкая шуточка. Довольная ухмылка выдала его с головой.
Фух, отлегло!
Сердито прищурилась и фыркнула, подтянув к себе колени. Надо было идти спать, но я понимала, что уснуть на голодный желудок будет непросто. Чем бы еще подкрепиться-то?
— Да ешь ты уже, — Аррис подпихнул кинжалом оставшиеся поджаристые кусочки в мою сторону. — Ничего Шентар тебе не сделает за это, не бойся!
— Я и не боюсь, — заявила я упрямо, и всё же подцепила аппетитный кусочек. — Просто странное это чувство — есть то, чего вообще-то боишься. Тех же змей.
— Лучше, когда ты их, а не они — тебя, — подмигнул блондин.
Тут сложно не согласиться.
Я медленно жевала оказавшееся вполне съедобным мясо, задумчиво уставившись в затухающий огонь. Аррис периодически шевелил палкой тлеющие головешки, отчего столпы золотых искр уносились в бездонное ночное небо.
— Зачем ты нарисовала змею на ноге, если так их боишься? — он первым нарушил молчание.
Я едва не подавилась от неожиданного вопроса. Вспомнилось выражение искреннего удивления на лице квестора, и уснувшее было любопытство пробудилось с удвоенной силой.
— Скажу, если объяснишь, что не так с моей татуировкой. У тебя такое загадочное лицо было…
— Нет тут никакого секрета. В Хранимых землях ни один нормальный человек не сделает себе такую татуировку. Если у тебя изображение змеи на теле, то ты либо серпентар, либо последователь запретного культа Кугушари. Это такой вид темной эльфийской магии. Третьего не дано.
— Теперь дано. Я точно не серпентар, и с этими вашими кугушами дружбу не вожу.
— Ну да, — усмехнулся Аррис, как будто вспомнил что-то смешное, и хитро посмотрел на меня, — ты у нас особый случай. Твоя очередь.
— Всё банально. Меня на слабо практически взяли, подруга детства постаралась. Ну, она думала, что помогает мне таким образом преодолеть мой страх.
— И как — помогло? — спросил притворно участливо Аррис.
— А то ты не слышал! — огрызнулась вяло.
Уже порядком надоело быть объектом его насмешек.
Но он лишь нахально рассмеялся в ответ.
— Как видишь, никакого оккультизма. А ты мне чуть ногу не оторвал из-за этой татушки, — проворчала, плотнее закутав колени в плед.
— Не оторвал же — просто подержался. По-моему, тебе даже понравилось, нет? — насмешливо изогнул бровь, продолжая насмехаться.
— Вот еще! Размечтался, — фыркнула и почувствовала, как опять заалели уши. Хорошо, что ночь на дворе. — Я, как и всякая девушка, ценю заботу и внимание. Вот Крис леди Аделию за лодыжки не хватает — он с нее пылинки сдувает. Ой…
Я испуганно прикрыла рот рукой, осознав, что сболтнула лишнее. Но Аррис лишь понимающе усмехнулся. Похоже, я не открыла ему великую тайну про ученика магистра и чужую невесту. Впрочем, какая тут тайна? Любой, у кого есть глаза, сам всё увидит и поймет.
— Так и помрет девственником, — чуть подавшись вперед, прошептал квестор.
В странное русло у нас разговор зашел. Ох уж эти ночные посиделки у костра! Теперь точно пора идти спать…
Вот только взгляд Арриса меня буквально примагнитил к месту.
Сердце невольно сбилось с ритма, а дыхание участилось. От мужчины исходили волны непоколебимой уверенности в себе и легкого возбуждения. Во взгляде темных глаз читался неприкрытый интерес и… азарт.
Но не было в них ни тепла, ни нежности.
Осознание этого подействовало на меня отрезвляюще. Не хватало еще по уши влюбиться и натворить глупостей!
— Нехорошо смеяться над чужими чувствами, — я укоризненно покачала головой и отвела взгляд. — Можно подумать, ты никогда не был влюблен!
— К счастью, меня миновала эта участь, — блондин улыбнулся краешком губ, наблюдая за мной.
— К счастью⁈
— От любви мало пользы, — его голос в ватном сумраке ночи звучал глухо и отстраненно. — Любовь делает женщину доступной и неблагоразумной, а мужчину — уязвимым и слабым.
Слушала Арриса и не могла понять: то ли я увидела в этот миг его истинное лицо, то ли наоборот — маску, что он являет миру. До этой фразы была уверена, что блондин существо любвеобильное и ветреное. Бабник. Но после таких откровений стало ясно, что с выводами я поспешила.
— По-твоему лучше жить без любви?
— И лучше, и дольше. — Кажется, он искренне верил в то, что говорил. Или умело пытался меня запутать. Но зачем ему это?
— А что, в твоем мире мужчина и женщина только по любви могут быть вместе? — он с сомнением приподнял бровь.
— Ну-у, — протянула я, не будучи уверенной, что именно он подразумевал под «быть вместе», — бывает, что отношения возникают и из корыстных побуждений, но чаще всё же в основе искреннее чувство. Без него счастливая семья невозможна…
— У тебя есть семья?
— Собственной, конечно, нет. А так мама и отчим есть… А у тебя? — спросила из вежливости, поскольку отрицательный ответ был вполне предсказуем.
Но Аррис и тут меня удивил.
— Семья — это слабость, которую я не приветствую. Что бы ни говорили про равенство в браке, это бред. Всегда кто-то один сильнее зависит от другого. А мне не нужна зависимая от меня женщина.
Ого! Во-о-т, кто в нашей тесной компании неисправимый шовинист… и будущий закоренелый холостяк. А с первого взгляда и не скажешь!
— Но я открыт для приятного времяпрепровождения, — подмигнул блондин с хитрой улыбочкой.
Пальцы сами сложились в хорошо знакомый жест. Показав ему фигу, я пулей отскочила от костра, едва не запутавшись в пледе. За спиной послышался тихий бессовестный хохот.
Глава 16
В тот странный сон я проваливалась как в зыбучие пески.