— Довольно, Дэрк, — сказал Фардн, ложа руку на плечо церковника. Крайснер сразу переменился в лице, избавившись от беззаботного ребячества. Церковник с прищуром глянул на схваченных магов, сопровождаемых Фьордом, а затем на Командора.
— Мы же пленных не берем. Что ты прикажешь мне с ними делать? — Дэрк вопрошающе развел руками вслед Фардну, направляющемуся к корпусу командования.
— Их участь решит суд, — коротко бросил отец, даже не обернувшись.
— Суд? Какой суд? Тебя кто-то приложил дубиной по голове? У нас и без того забот полон рот! Нет, ты точно выжил из ума! — разорялся Дэрк, еще больше распаляясь от созерцания удаляющейся спины Сапфировой Маски. — Безумие! Эй, вы, тащите сюда этих троих, нечего с ними затягивать.
Церковник махнул рукой Фьорду и, продолжая ругаться себе под нос, пошел за Командором, передав поводья маргла подбежавшему бойцу Ордена.
Внутри корпус командования полнился мрачностью зимних дней, освещаемой десятками огненных шаров под потолком. Тени прятались по углам, а в коридорах звучали торопливые шаги членов Ордена. Гнетущая атмосфера бегала от двери к двери вместе с запыхавшимся посыльным, разносящим письма с распоряжениями.
— Фьорд, ожидай здесь и проследи, чтобы обошлось без происшествий, — Командор остановился перед невзрачной дверью, ведущей из просторного холла в его кабинет. — Вы трое, пройдите за мной.
В кабинете было холодно; пахло пылью и бумагой. На столе лежали развернутые карты всего материка, отдельных его частей, и их дубликаты со стаями пометок и подписей. Источником света служил десяток свечей в стенниках, вспыхнувших при появлении Сапфировой Маски.
Отец опустился на грубый стул и скрестил пальцы, подперев подбородок. Я заметила, как мышцы у глаз Люфира нервно дрогнули. Так случалось всякий раз, когда его что-то огорчало.
— Можешь говорить, Оника, — обратился ко мне отец.
— Что? Эти трое еще дышат из-за вот этой девчонки? — взвился церковник, опираясь на стол и нависая над Командором недовольной горой.
— Помолчи, Дэрк. У тебя будет возможность высказаться позже.
Крайснер в сердцах взмахнул руками и отошел от стола, отказываясь даже смотреть в сторону присутствующих.
— Ты хотел, чтобы я вернулась на материк, и я здесь. Но я не смогу тут остаться, если Орден будет нести смерть всякому, кто пойдет против него, не давая права объясниться. Люди растеряны и напуганы, они потакают своим страхам и неосторожным желаниям. Но казнить на месте, без попытки донести, за что борется Орден — не справедливо. Я знаю, что значит лишить жизни сотни людей. Имей я такую силу, я бы вернула всех павших во дворце, будь то маг или церковник. Очищая землю огнем и мечом, мы рискуем остаться посреди выжженной дотла пустыни, насквозь пропитанной кровью, — я говорила, искренне веря в правоту моих слов.
Долгие дни размышлений в Храме Первого изменили мой взгляд на многие вещи. «Победа любой ценой», — то, чему меня всю жизнь учила Орлея, а Сайл молчаливо поддерживал, оказалось в корне неверным. Следуя наставлениям Орлеи, всегда оставался риск так и не добиться цели, до конца дней оставшись с осознанием той цены, которая была заплачена в обмен на пустоту. К сожалению, я поняла это, лишь столкнувшись с обстоятельствами, преодолеть которые было невозможно.
— Что за чушь?! Твоя дочь в своем затворничестве растеряла все мозги! — не сдержался Дэрк.
— Кто-кто, а ты мог бы отнестись с большим уважением к жизни людей, не разделяющих твоих взглядов! — парировала я, не понимая, как Дэрк так легко отказался от памяти о племяннице. — Нельзя убивать всякого, кто хочет видеть мир иным! Совсем недавно в государстве законы устанавливала Церковь, но даже она не обрекала на смерть всякого мага, решившего взбунтоваться.
— Хорошее же сравнение ты подобрала! Может, ты вспомнишь о временах, когда Церковь только устанавливала свою власть? И не говори, что в те годы церковники не вырезали несогласных целыми поселениями! Наши дни ничем не спокойнее! Тебе придется смириться с этим, — не унимался Крайснер, уже давно набросившийся бы на меня, если бы не молчание Командора и стоящего за моей спиной Люфира, источающего угрюмость.
— Хватит криков и споров, — отец вздохнул, откинувшись на спинку стула. — Дэрк, посади на заключенных жуков Данмиру и проследи, чтобы за ними организовали присмотр.
— У нас нет на это свободных людей! — Дэрк возмутился решением Сапфировой Маски, но тот продолжил говорить, будто бы не заметил слов церковника.
— Также на тебе будут работы по разъяснению наших целей и устремлений. Примени свою поразительную харизму, сдобренную выдающимися способностями ментального мага. Нам пригодятся люди, знающие толк в укрощении стихий. Желторотых юнцов у нас пруд пруди.
— Ты спятил, Сапфир! Теперь ты во всем будешь потакать этой девчонке?!
— Я все сказал, Дэрк. Не трать время на бессмысленные препирания. У тебя полным полно дел, — Командор принялся наводить порядок на столе, всем своим видом показывая, что разговор окончен. Крайснер гневно сжал кулаки и вышел из кабинета, громко хлопнув дверью.
— Спасибо, отец, я…, — мне хотелось выразить признательность за то, что Фардн поддержал меня, но он оборвал меня так же беспардонно, как и Дэрка до этого. В его спокойствии мне померещилась злость.
— Отдыхай. До завтра ты можешь быть свободна. Ты тоже, Люфир. Позаботься, чтобы Оника разместилась со всеми имеющимися у нас удобствами, — отец даже не поднял головы, шелестя свитками и страницами книг.
Я покинула кабинет Командора в сопровождении Люфира. Тягостной дорогой к отведенной мне комнате, я размышляла над правильностью своего заступничества и поступком отца, вставшего на мою сторону, несмотря на молчаливое неодобрение Люфира, и вполне красноречивое — Дэрка Крайснера.
Стоя посреди небольшой комнаты с громоздкой кроватью и под стать ей грубой мебелью, я дошла до наивысшей точки сожаления о своем упрямстве. Пойдя на поводу у собственных страхов, я вздумала вынуждать отца менять устоявшиеся порядки, пав до манипуляций собственным присутствием и нашим родством.
— Ты можешь отдохнуть здесь. Все маги Ордена размещены в казармах, так что в этом крыле тихо и малолюдно. Тебя не побеспокоят, — сказал Люфир, собираясь уйти.
— Постой, — он посмотрел на меня долгим взглядом и закрыл отворенную дверь. Мне необходимо было объясниться, выложить ему все свои мысли, терзания, что угодно — лишь бы избавиться от осуждающих ноток в его взгляде. — Послушай, мне не следовало оспаривать решения отца, но я не могла смотреть, как ты убьешь очередного…
Люфир сгреб меня в охапку, закрывая рот грубым поцелуем. В его прикосновениях я чувствовала обиду и злость: на меня или самого себя, или может Командора, — мне было не понять. Он повалил меня на кровать, прижимая всем телом и не давая возможности высвободиться. Впрочем, я и не пыталась.
Жар пламени лизнул лицо, когда один из метеоритов пролетел слишком близко, сминая башни, куполообразные крыши и толстые стены дворца. Крики людей утонули в треске камня и костей.
Открыв глаза, я долго лежала, глядя в потолок и пытаясь стереть из памяти отпечатки ночного кошмара. На этот раз мне удалось проснуться без криков, не побеспокоив пребывающего в омуте снов Люфира. Пряди его волос рассыпались по лицу и пуховой подушке, судорожно сжатой цепкими пальцами. Интересно, кого, из всех встретившихся ему людей, он видит на этот раз?
Я улыбнулась собственным мыслям: как ни крути, а Крайснер все же прав — черты лица Люфира слишком мягки и изящны, как для мужчины.
Мои беззаботные мысли нарушило появление Кристара, склонившегося над спящим лучником.
— Убирайся, — меня разозлило его улыбающееся лицо, и я направила в образ брата руку, с зарождающимся вокруг нее пламенем.
Пальцы Люфира, даже не открывшего глаз, мягко сжались на моем запястье.
— Не шуми, — пробормотал он, отпуская мою руку и зарываясь лицом в подушку. Похоже, он решил вдоволь насладиться данным ему Командором коротким отгулом.
Стараясь не создавать лишнего шума, я выбралась из постели и, одевшись, уселась в неумело сколоченном кресле с одной из немногих книг, одиноко ютившихся на полке. За окном царила зимняя темень раннего утра, так что мне пришлось освещать страницы зажженным на кончике пальца огоньком. Мне попался наиболее часто встречающийся в домах труд, «История Церкви: от истоков и до наших дней». Я много раз читала ее, но ввиду последних событий решила освежить свои воспоминания о первых годах существования церковников и культа Всевидящей Матери.