Булатова прекрасно понимала, что весьма продолжительное время её родичам не будет полноценной веры. Многие поступки либо вовсе не забываются, либо этот процесс может занять очень долгий период времени. Несомненно, своей смертью Ирина немного притушит мои с Ольгой кровожадные и справедливые стремления. Однако Булатовы целых пятьдесят лет будут находиться в клане, по сути, на птичьих правах и скорее всего в любых вооружённых конфликтах будут располагаться в авангарде наших сил. Ускорить или как-то изменить этот срок невозможно, зато можно снизить градус подсознательной неприязни к её семье и сделать шаг навстречу, объявив себя должной мне. Увидев, каким я обладаю влиянием в клане, Ирина решила подстраховаться, рассчитывая, что в будущем, если понадобится, я более охотно заступлюсь за своих должников.
Спорить не буду, ход красивый и грамотный. Умная всё же баба эта африканская княгиня, даже немного жаль отправлять её на плаху. Хотя нет, наврал, не жаль, туда ей и дорога. Присутствовало лишь лёгкое сожаление о том, что её можно было бы неплохо использовать в клановой политике. Но надо быть больным на всю голову, чтобы простить ей ракетный удар по центру Москвы. Отмазка в виде «я всего лишь исполнитель» здесь совершенно не прокатит. Думаю, что, даже несмотря на казнь Ирины, всё равно найдутся «добрые» люди, которые будут активно выражать своё недовольство по поводу принятия Булатовых в наш клан. Не забыв при этом осудить решение императрицы, если Ева всё-таки снимет с Булатовых статус изгнанных.
Да уж! Возможно, я слегка погорячился со своим предложением, и всё это может вылезти нам боком, но раз Ольга довольна и радуется, значит и мне не стоит переживать по этому поводу. Хоть высокая политика для меня пока дремучий лес, я вполне могу предположить, что Ева амнистирует род Булатовых открытым указом, только ради того, чтобы показать, что императрицу не волнуют закулисные разговоры. А для широкой общественности основным и показательным моментом в этом шоу станет акт неотвратимости правосудия, в котором главную роль сыграет Булатова Ирина, а точнее её казнь. Вряд ли простых людей будет заботить дальнейшая судьба рода Булатовых, а для особо ретивых всегда можно заявить, что охрана границ империи в составе нашего клана это их наказание на ближайшие пятьдесят лет. И такой ответ в полной мере будет соответствовать канве этого мира. Примерно так я думал, подходя к внедорожнику, к которому меня позвала Рада. Впереди долгий переезд, а за ним не менее длительный перелёт на южную арену. Послезавтра в полдень должен произойти поединок, и хотя мы его, по сути, уже выиграли, наши соперницы об этом ещё не знают…
Если в первые километры продолжительного забега в голове ещё рождались различные мысли, то последние минут пять Азима просто бездумно переставляла ноги. Злость на собственных хранительниц, бесцеремонно выдернувших её из боя, тоже схлынула. Поначалу Кайсарова грозила двум женщинам различными карами, но опытные и преданные воительницы полностью игнорируя гнев своей главы, продолжали насильно тащить её в неизвестном направлении, постепенно удаляясь от стен крепости. Было совершенно понятно, что без соответствующего указа со стороны Дамиры здесь не обошлось. Несмотря на то, что мать Азимы сложила с себя полномочия главы клана, ослушаться прямого приказа никто из родичей не смог бы.
Время от времени в душе пробуждалась ярость, которая требовала собственноручно удавить Вяземскую. Мысленно награждая союзницу Гордеевой различными нелестными эпитетами, Азима пыталась успокоить себя, представляя себе голову графини, помещённую в специальное хранилище. Она искренне надеялась, что три оставшиеся Валькирии всё-таки справятся с двумя своими противницами, хотя небольшой червячок сомнения всё же грыз её душу. Время от времени гнев проецировался на главу СБ клана, которая прозевала столь существенное изменение в составе гордеевского отряда. Азима прекрасно понимала, что в таком сражении обойтись без потерь было бы невозможно, но гибель матери стала для неё полной неожиданностью. «Ничего, я ещё позлорадствую над могилами своих врагов», – убеждала себя молодая глава клана.