«Враг сейчас ослаблен…»
Бездна! Выродок вовсе не похож на ослабленного. После Игр, когда поднял древних тварей, удерживал тот отвратительный туман и отводил глаза не только людям, но и драконам, он смог управлять мертвым телом инверны, меняя его мгновение за мгновением, нашел и дотянулся до Садди, уничтожив единственного свидетеля, кто мог выдать его. Впрочем…
Рик выпрямился и посмотрел в окно. Сила, убившая и изменившая Нэми, была заключена в амулете, колдун получил над инверной власть лишь после того, как сработал проклятый амулет. Садди… Возможно, она уже была отравлена? Почему нет? Если Ингер отправляла ее избавиться от соперницы, мешавшей ее намерениям, то она же могла и позаботиться о том, чтобы служанка исчезла, не успев выдать свою хозяйку. И все же…
И все же оставались сомнения, всколыхнувшие справедливое опасение, что затея Родоса обречена на крах. Глава Гильдии — сильнейший маг побережья, он превратился в безобидное дитя, не сумев удержать даже не самого господина, а лишь его создание. Сможет ли десятка сильнейших остановить колдуна, обуздавшего магию Бездны? Да и как, ради всех Богов, ему это удалось?!
— Проклятье, — Риктор тряхнул волосами и поднялся с кресла.
Что вообще такое — магия Бездны? Можно ли ею вообще овладев, не будучи изначально выходцем из черной Бездны? И как маги древности смогли победить Виллианов и низвергнуть их в Нижний мир? Лорд-аниторн поджал губы, роясь в своей памяти, но, так и не найдя ответов в своей голове, он стремительно направился в архив, не желая слушать доводы разума. А разум не молчал. Он умолял своего хозяина дать отдых телу, измотанному бессонницей и переживаниями. Из семи хоров Рик мог смело потратить пять-шесть на сон. Нужно просто довериться тому, кто больше него понимает в магии.
Для Тэда Родоса она была даром от рождения и наукой, которой он посвятил жизнь, изучая и подчиняя незримые потоки. Для Риктора Илейни магия оставалась данностью его мира, существуя для людского блага. И если когда-то маги могли править миром, являясь непреодолимой мощью, то уже давно изобретены всевозможные защитные браслеты, блокировавшие выплески любого мага, даже главы Гильдии. Существовал Кодекс, установивший целый свод правил для магов. А выпускники магических училищ приносили клятву на крови, обязывающую их не использовать свою силу во вред жителям королевства. Одаренные превратились из господ в служителей.
Так стоило сомневаться в том, что говорил мастер? Стоило ли терзать себя размышлениями, когда можно было просто довериться? Возможно, это было бы верным решением, но последний лорд Илейни привык полагаться на себя. Он любил находить ответы на возникающие вопросы, и действовать уже исходя из полученных знаний. Пока же он не знал ничего, только сплетни, раздутые, преувеличенные, извращенные до неузнаваемости, и это тревожило. А когда его Рика что-то тревожило, он не боялся себе в этом признаться.
Вот и сейчас, вместо необходимого ему отдыха, Риктор спешил в городской архив, превосходивший архив в его замке в разы. Стража и челядь изумленно взирали на господина, когда он, покинув кабинет, велел принести свежую одежду и устремился в драконник. Недоумение сменила тревога, и обитатели замка на утесе переглядывались друг с другом, обмениваясь вопросительными взглядами. Правда, вслух подозрения в помрачении рассудка хозяина никто так и не высказал.
Риктор вошел в ворота драконника и тут же оказался под пристальным надзором своего летуна, придирчиво оглядевшего человека. Гор принюхался, оценивая насколько Риктор здоров, после отвернул морду и фыркнул. Одежда Илейни пропиталась въедливым запахом амератта.
— Ну извини, — развел руками Рик.
— Пф, — пренебрежительно ответил дракон.
Однако снова повернулся к человеку и ткнулся носом ему в ладонь. Мужчина провел ладонью по бронированному лбу летуна, заглянул в глаза, и дракон встревожился. Человек больше не страдал так сильно, как утром, когда заглядывал к своему большому другу, но в его глазах было нечто затаенное, что Гору не понравилось. Он безошибочно угадывал, когда Рик о чем-то настойчиво думает. Но сейчас дракон уловил мрачную решимость человека, и страх вполз в горячее сердце ледяной змеей.
Гор деловито прошел к своей упряжи, ухватил зубами попону и потянул ее к Рику.
— Нет, мальчик, — улыбнулся тот, — я всего лишь в город. Хочу немного посидеть в архиве, нужно кое-что найти в древних свитках. Ты остаешься дома.
— Ар-р, — протестующе заворчал дракон.
— И как ты себе это представляешь? — усмехнулся человек. — Как такой большой дракон поместиться в ма-аленьком архиве?
— Пф.
— Ты хочешь, чтобы тебя прозвали Гор-уничтожитель свитков? — Риктор покачал головой и потрепал летуна по мощной шее.
После забрал попону и понес ее назад, но дракон поспешил следом, отнял попону и упрямо посмотрел на человека.
— Гор, — укоризненно произнес мужчина.
Но дракон высоко задрал голову и направился к воротам драконника, так и не отдав добычу. Илейни негромко рассмеялся и поспешил за летуном, решившим поиграться.
— Гор, — позвал Риктор. — Гор, вернись. Ну правда, как ты собираешься идти по улицам? Да перед архивом для тебя даже места нет. И сомневаюсь, что выдержит крыша, ты упитанный.
Дракон обернулся и окинул человека возмущенным взглядом. После приподнял крылья, показывая свои бока, и несильно шлепнул по полу хвостом.
— Да, ты красавец, но слишком большой и тяжелый.
— Пхф, — с набитым ртом фыркать оказалось не так удобно.
— Гор… Гор!
Но дракон уже вышел из драконника и опустился на брюхо, давая человеку усесться на него. Рик почувствовал легкое раздражение и снова попробовал достучаться до упрямца.
— Мальчик, да пойми ты своей большой и умной головой, что город не предназначен для выгула драконов. Мы же не в горах!
Гор распластал по земле крылья.
— В Бездну! Ты устанешь кружить над городом, а я не смогу углубиться в изучение свитков, потому что буду тревожиться за тебя. Гор, мне очень надо в архив, честное слово.
Дракон вытянул шею, выплюнул попону и уложил поверх нее голову.
— Ты будешь со мной спорить? — возмутился лорд-аниторн.
— Гр, — ответствовал летун и вздохнул, подняв своим дыханием облако пыли. — Ар-р.
— Совести у тебя нет, морда чешуйчатая, — проворчал Риктор, усаживаясь рядом и взирая на Гора хмурым взглядом. — Ни стыда, ни совести. Себялюбец.
— Пф, — не согласился дракон.
— А я говорю, что упрямый, наглый и вредный себялюбец. — Риктор протяжно вздохнул. — Гор, мне очень нужно найти нечто важное. Это жизненно необходимо, понимаешь? Жизненно!
Гор обернулся, некоторое время рассматривал своего человека. Лорд был заметно удручен выходкой дракона, еще чуть раздражен, но то, что взволновало летуна, ушло из взора. Немного поколебавшись, дракон поднялся на лапы. Он подхватил попону, но тут же вновь открыл пасть, и она накрыла Риктора. Тот выпутался из тряпичных оков и укоризненно покачал. Гор царственной поступью вернулся в драконник. Человек последовал за ним.
— Когда я вернусь, мы с тобой немного погуляем, — пообещал Рик.
И вновь тревога всколыхнулась в драконьем сердце, но тут же улеглась, когда его человек светло улыбнулся и прижался щекой к холодному чешуйчатому боку.
— Когда зажгутся звезды, я вернусь, — негромко произнес мужчина.
Гор издал протяжный рев и улегся, показывая, что отпускает человека. Риктор еще раз прижался к драконьему плечу и покинул драконник, спеша смыть с себя оцепенение скорби, запах амератта, и переодеть траурные одежды. Пока лорд приводил себя в порядок, зашел Расслед. Целитель остановился недалеко от дверей, сложил руки на животе и замер, ожидая, когда господин его заметит.