— Если вы имеете в виду жажду разрушения…
— Я имею в виду жажду силы и власти. В вашем конкретном случае. Уверен, ваше нынешнее скромное положение в иерархии Ордена вас устраивает, но так не будет всегда.
Лафонтен смотрел на него молча.
— Я предлагаю вам работу в моей Службе, — продолжил Верчезе. — Вы захотите все обдумать… Недели будет достаточно. Хотя мы оба уже знаем, каким будет ответ.
— Да, — откликнулся Лафонтен тихо и твердо.
Верчезе удовлетворенно кивнул и впервые дернул тонкие губы в подобии улыбки…
*
Согласиться с предложением Верчезе оказалось проще, чем объявить дома о предстоящей смене деятельности.
Они завтракали вдвоем, в своей гостиной, и прохладный свежий ветерок задувал через открытые балконные двери. Амели сегодня была удивительно мила в нежно-голубом, в цвет ее глаз, шелковом платье…
Вот только завтрак не заладился с первых же фраз беседы.
— Что с тобой, Амели, я сообщаю тебе о своем новом назначении, а ты реагируешь так, будто речь о неизлечимой болезни? В чем дело?
— Потому что это и есть болезнь, Антуан. И ты сам это прекрасно понимаешь! Вернее понял бы, если бы захотел!
— Амели… Но почему?
— А ты не догадываешься? Ты же прекрасно знаешь, что такое Страж Трибунала, но почему-то тебе захотелось такой работы! Тебе надоело спокойно спать по ночам?!
— Амели! — перебил он строго. — Успокойся. Что такое ты себе навоображала?
— Ничего. Мне не пришлось напрягать воображение, только память… Ты помнишь, что с тобой творилось, когда мы познакомились? Ты же первый хотел избавиться от этого кошмара, и сам обещал избегать любого насилия!
— Я и не отказываюсь от своих слов, — он примирительно поднял руки. — Но…
Она вскочила из-за стола, движением настолько резким, что Лафонтен едва успел метнуться следом и заступить ей дорогу к двери:
— Амели!
— Оставь меня!
Она увернулась от попытки обнять ее за плечи, вместо недоступной двери стремительно ушла на балкон и, отвернувшись, остановилась у перил.
Он вышел следом, постоял молча, ища слова. Не нашел — как-то очень неожиданно все повернулось. Просто придвинулся ближе, снова мягко взял жену за плечи. Она всхлипнула, но хотя бы руки его не оттолкнула.
— Амели… — Он обнял ее, укутывая объятием и прижимая спиной к своей груди. Уткнулся в светлые пышные волосы. — Пожалуйста, пойми. Это важно для меня, очень важно. Я не хочу возвращаться к прошлому. Но Верчезе прав — тихое копание в архивах не для меня. Я просто зачахну, как охотничий пес без охоты. Мне нужно действие, нужно ощущение силы…
— И для этого нужно снова становиться убийцей?
— Я не хочу становиться убийцей. Но от этого не уйти, когда приходится выбирать одну из двух жизней… Или даже не из двух. Ради выживания…
— Это совсем другое. Здесь речь не о выживании. Страж Трибунала — это палач…
— Нет. В первую очередь это воин. Защитник. И только потом — все остальное. Теперь мне кажется, что я всегда этого хотел.
Она, не высвобождаясь из его объятий, повернулась и подняла взгляд, сосредоточенный и печальный. Сказала тихо:
— Ты прекрасно понимаешь, о чем я. Да, ты думаешь о справедливости, о долге…Но в первую очередь ты будешь выполнять приказы. В том числе и такие, которые тебе не по душе. И это рано или поздно случится — завтра, через неделю, через месяц… У тебя на руках снова будет кровь, которую ты не хотел проливать.
Пусть на миг, но он растерялся:
— Амели, я…
— Прежде ты был один, — продолжила она. — Теперь у тебя есть мы, я и Арман. Как часто Стражи сами гибнут, не справившись с порученным делом?
Он осторожно высвободил одну руку и мягко провел ладонью по ее волосам.
— Я все помню, Амели. У меня нет никого дороже вас… Но я не могу отказаться от себя самого. От своего будущего… И ради вас тоже. Особенно ради вас. И потом, меня не так легко убить. И сделать чьим-то орудием тоже непросто. Я буду осторожен, Амели. Обещаю.
— И в суждениях?
— Особенно в суждениях.
Она печально улыбнулась и склонила голову ему на грудь…
*
…Пятьдесят лет его жизни были отданы служению Ордену. Но теперь… Он сопротивлялся этому знанию, сколько мог, но деваться было некуда — мантия Гроссмейстера становилась слишком тяжелой. Годы неотвратимо превращали привычный груз в непосильную ношу.
Лафонтен понимал, что не останется молодым и сильным вечно. Три года назад, вернувшись к работе после болезни, он уже знал, что это ненадолго. Но так не хотелось оставлять незаконченные дела!
И вот теперь он начал склоняться к мысли, что управился со всем, с чем мог, и пора бы подумать об отдыхе. Увы, человек предполагает… Сообщение Службы безопасности о возможной утечке информации из Центральной Базы заставило его вновь пересмотреть планы.
Он посмотрел на лист бумаги с расписанием встреч. Докурил сигарету и отставил в сторону пепельницу. Глянул на часы, потом придвинул к себе папку с финансовыми отчетами. До назначенного визита шефа Службы безопасности он как раз успеет просмотреть последние сводки с биржи…
Арнод Молери всегда был пунктуален, и точно в одиннадцать часов Дана сообщила о его приходе.
— Итак, — произнес Лафонтен, дождавшись, пока Молери сядет в кресло напротив и развернет кожаную папку с бумагами, — на прошлой неделе вы предполагали наличие утечки информации… Факты подтвердились?
— Напрямую — нет. Но косвенных подтверждений достаточно… Здесь, — Молери достал из папки один лист, — статистика запросов данных из Центральной Базы. Цветом выделены запросы, по которым нет подтверждения.
Лафонтен взял бумагу, пробежал глазами текст и ряды цифр и символов:
— Четырнадцать неподтвержденных запросов?!
— Именно так. Мои люди опросили всех агентов, от чьего имени запрашивались эти сведения. Никто из них ничего об этом не знает.
Лафонтен медленно откинулся на спинку кресла и нервно постучал пальцами по подлокотнику.
— Какой уровень секретности?
— Высший. Это кто-то из Региональных Координаторов.
— Возможно, даже из сменного состава Трибунала, — задумчиво произнес Лафонтен. — Что ж… Гласное расследование проводить нельзя. Месье Молери, передайте все собранные сведения начальнику спецгруппы. Ваши люди больше не должны вмешиваться в это дело.
— Будет исполнено. Но сведений очень мало.
— Охотно верю, иначе мы уже знали бы, о ком идет речь. Еще что-нибудь?
— Нет — кроме обычных доносов агентов друг на друга.
— Мда? И кто сегодня чемпион?
На лице Молери промелькнула тень улыбки. Было, было такое развлечение у сотрудников Службы безопасности — сбор статистики, на кого из Наблюдателей в какой период больше сочинят доносов. Даже ставки, случалось, делали, но это уж совсем шепотом… Руководство, впрочем, не запрещало. На такой работе нужно иногда выпускать пар.
— Лидер бессменный и непробиваемый — Джозеф Доусон. При его репутации найти настоящий компромат задача непосильная, но азарт не угасает.
— Но он не единственный объект внимания, полагаю?
— Разумеется. Здесь… — Молери перестал улыбаться и извлек из папки еще несколько листов, — краткий отчет о результатах проверки всех полученных сигналов.
— Хорошо. Вы свободны.
Оставшись в одиночестве, он еще некоторое время изучал оставленный Молери документ со статистикой запросов к Базе. Сомнений не было: некто, организуя поиск информации обходными путями, тем самым рассчитывает скрыть настоящую цель запросов. Но закономерности проследить все-таки можно.
Ему так хотелось, чтобы подозрения на новую информационную атаку не подтвердились. Увы, век высоких технологий имеет свои недостатки…
========== Глава 2 ==========
Срочных дел сегодня больше не предвиделось, и можно было еще немного отвлечься.
Сев в машину и дождавшись, пока охранник закроет дверцу и сам сядет на переднее сиденье, Лафонтен приказал:
— На кладбище.
Инструкций водителю не требовалось.