— А ваше собственное впечатление?
Дэниел покусал губу, хмурясь, потом ответил:
— Полная оторва.
Лафонтен улыбнулся — это какое же знакомство нужно, чтобы составить подобный отзыв? Но от комментариев пока воздержался.
«Полная оторва» явила себя на дорожке, ведущей к вилле, утром следующего дня. Одета она была менее пляжно, чем в прошлый раз: короткие шорты сменили светлые бриджи, обтягивающую майку — просторная блуза с рукавами по локоть. Дана шла неторопливо и с любопытством оглядывалась по сторонам.
Лафонтен, только что вышедший на веранду к накрытому для завтрака столу, заметил ее издалека. Когда она подошла к крыльцу, вышел ей навстречу и остановился на верхней ступеньке.
— Доброе утро.
Она вскинула голову и улыбнулась:
— Здравствуйте. Вот, решила поймать вас на слове — насчет виллы. Здесь красиво. — и спохватилась: — Извините, я не очень помешала?
— Нет, — улыбнулся в ответ Лафонтен. — Даже наоборот, вы очень вовремя. Позавтракаете с нами?
Она смущенно кивнула:
— Не откажусь.
Шустрая горничная принесла третий прибор. Едва она ушла, на веранде появился Дэниел. Дана, оглянувшись, удивленно уставилась на него:
— Дэн?!
Он заметно растерялся; Лафонтен, пряча усмешку, произнес:
— Дана, позвольте представить — Дэниел Кери, мой секретарь.
— Вот как? — переспросила она и нахмурилась. — Так я что же, провела ночь с вашим секретарем?
Дэниел вспыхнул, теперь уж точно не зная, что сказать.
— Я не очень люблю, когда со мной спят по приказу, — продолжила Дана.
— Ну что вы, Дана, — остановил ее Лафонтен. — Какой приказ? Интересоваться моими новыми знакомствами — его служебная обязанность, а если он не устоял перед вашим очарованием… Можно ли его за это винить?
Она посмотрела на Дэниела, потом снова на Лафонтена. И, не удержавшись, тихонько прыснула, потом рассмеялась. Поняв, что ничего страшного не произошло, Дэниел тоже заулыбался…
*
…Потом она часто приходила. Быстро перезнакомилась с его охранниками, оценила бассейн и гимнастический зал. Но больше всего времени проводила все-таки с ним. Ходила на прогулки, каталась на яхте… На яхте и была сделана фотография, которая теперь стояла у него на столе.
Спроси его кто-нибудь тогда — что он увидел в этой девушке, зачем приблизил ее к себе? — он вряд ли смог бы ответить. Это было одно из тех решений, которые приходят внезапно и будто ниоткуда, и остаются, даже если кажутся не слишком разумными.
Лафонтен достал из ящика снимок из дома Камилла Розье. Положил две фотографии рядом. Действительно, сходства было очень много — яркое южное солнце, море, палуба яхты… На одной — девушка, только что выбравшись из воды, щурит глаза, заслоняя лицо от солнца рукой; на другой — стройный темноволосый мужчина… Один снимок стоял на рабочем столе, другой — на столике возле кровати. Оба хранят очень личные воспоминания.
Как же осложнили дело эти внезапные откровения! Верховному Координатору позволено многое, но просто так установить слежку за Первым Трибуном он не может. Тем более что теперь он далеко не был уверен в том, как поведет себя Грант в таком конфликте.
Из каких соображений Глава Трибунала решился на участие в безумном проекте? Даже если из благих, от обвинения в отступничестве и потери положения и власти в Ордене это его не спасет. Так зачем? Конечно, если считать, что они с Розье заодно, тогда понятна и история с ухаживанием за Даной — очень легко вписать это в общую картину, как попытку узнать побольше о Гроссмейстере.
Нет, даже теорий строить на этот счет Лафонтену не хотелось. Невыносимо было думать, что его снова предали, и кто? — ученик, которого он сам поднял до нынешнего статуса.
Должно быть другое объяснение. Нужно искать…
*
Дни шли, а объяснений не прибывало. Лафонтен внимательно следил за поведением Гранта и не видел решительно ничего, что позволило бы заподозрить того в двойной игре. Но статистика обращений к Центральной Базе упрямо твердила о другом.
Он знал, что единственное может и должен сделать в таких обстоятельствах: созвать Трибунал, предъявить собранные данные и потребовать у Гранта объяснений в присутствии его коллег. Знал, но просто не мог заставить себя последовать правилам. Даже если всему найдется объяснение и оправдание, для Гранта это будет концом всего. Потому что разбирательство неизбежно вытащит наружу подробности его личной жизни, которые он очень тщательно скрывал, и ожидать, что после этого он останется на своем посту, увы, не приходилось.
Но что еще можно сделать? Плюнуть на все правила и поговорить с Грантом лично, вне стен офиса?
И что делать, если все подозрения подтвердятся? Дать Отступнику уйти будет нельзя, убить — а поднимется ли рука?
Решение пришло две недели спустя — снова от Джозефа Доусона. Едва прочитав его очередное донесение, Лафонтен понял: вот она, долгожданная возможность проверить собственные догадки и предположения.
Нападение на Мишель Уэбстер по чьей-то наводке. Обстоятельства любопытные: Митос, Кедвин и Мишель ездили отдыхать за город, к приятелю «Адама Пирсона». И там их нашел некий Бессмертный, пытавшийся нападать на Мишель еще в Париже. Личность этого горе-охотника Наблюдатели установили быстро, а вот как он оказался именно в этом месте и в это время… Привела его туда записка, найденная при нем вместе с фальшивым удостоверением, и оставалось узнать, от кого он мог эту записку получить. Этим информационные службы еще занимались, но Лафонтена интересовало сейчас другое.
Он достал и развернул папку со статистикой запросов к Центральной Базе, которую делали по данным, сообщенным Марком Дюпре. Если сформулировать запрос аналогично, но с поправкой на даты и время новых событий…
Через полчаса он уже раскладывал на столе только что отпечатанные листы с ровными столбцами цифр и символов. Искать пришлось долго… И снова все стрелки неумолимо сходились на Деннисе Гранте. На него указывало все — кроме обнаружившейся маленькой детали.
Смена пароля. Грант сменил пароль, которым пользовался для доступа к Базе, за четыре часа до запроса, по которому Лафонтен определил его участие в этом деле. А за полчаса до того же запроса База зафиксировала попытку доступа с его же старым паролем.
Конечно, ошибиться может каждый — по рассеянности или задумчивости. Но Грант был чертовски пунктуален, и такой беды, как рассеянность в обращении с секретной информацией, за ним не водилось.
Лафонтен с облегчением вздохнул и откинулся на спинку кресла. Закрыл глаза.
Это не Грант. Возможно, кто-то из его ближайшего окружения, но не он сам.
Ближайшего?
Снова выпрямившись, Лафонтен включил внутреннюю связь:
— Дана, разыщите начальника спецгруппы. Если он здесь, пусть зайдет ко мне немедленно. Если нет — найдите по телефону.
Крис Бэйкер пришел лично.
— Садитесь, Крис. Как продвигается ваша работа?
— Со времени последнего отчета ничего интересного, месье Лафонтен. Тишина и покой.
— Вы не находите это подозрительным?
— Разумеется, нахожу. Мы уже ждем сюрпризов.
— Так… Ну что ж, тогда новый приказ. Я должен знать все о делах Камилла Розье.
— Розье? Региональный Координатор?
— Не беспокойтесь, основания для подозрений достаточно веские. Начните с его связей… особенно возможностей контактов с Джеком Шапиро.
Бэйкер медленно покачал головой:
— Если он поддерживает отношения с Шапиро, оставаясь для нас невидимым… он настоящий ас.
— Поддерживать отношения можно по-разному, в том числе и без личных встреч, не мне вам это объяснять. Проверьте его переписку и телефонные переговоры.
— Телефоны Шапиро уже прослушиваются. Результата пока нет.
— Значит, продолжайте искать. Шапиро хитер и знает, что в любой сложной ситуации будет первым подозреваемым. Начните с Розье, он вряд ли ждет к себе внимания и может сделать ошибку.
Бэйкер молча обдумал услышанное. Потом спросил: