— Вы не знаете, — начал Шапиро. — Это не моя вина…
— Скорее уж моя, — с мрачной усмешкой подал голос Доусон.
— Наконец-то, — зло бросил Шапиро. — Жаль, поздновато ты спохватился. Если бы пристрелил этого ублюдка сразу…
— Единственное, чего мне жаль — это что я вообще рассказал тебе о Галати! Нужно было разбираться самому!
— Так, как ты делал это последние три года? Действительно, жаль, что ты не успел заработать себе еще один приговор!
Доусон гневно пристукнул об пол тростью — и, спохватившись, глянул на Лафонтена.
Тот демонстративно развел руками:
— Продолжайте, господа. Не стесняйтесь. Споры бывших друзей бывают очень, гх-м, информативными.
Едкий сарказм в его голосе не ускользнул от Шапиро:
— Так вам все известно?
— Я не Господь Бог, чтобы знать и видеть все. Но с вашей стороны было большой наивностью полагать, что у меня нет глаз и ушей в штаб-квартире… Ну, что вы замолчали? Я слушаю очень внимательно.
Шапиро утомленно откинулся на спинку стула. Сказал напрямик:
— Да, это я приказал ничего вам не сообщать. Я знал, что вы меня не поддержите. Так сложились обстоятельства… Трудно было придерживаться традиционной схемы работы.
— Потому что в традиционную схему не входит использование организации для личной мести?
Шапиро вздрогнул и потрясенно уставился на него. Не сразу смог заговорить:
— Как вы можете?.. Как вы можете так рассуждать? Вы же отец!
— Да, — тихо произнес Лафонтен. — Чун Ли тоже был отцом. Они все были отцами и матерями, и их детям родителей не вернет никакая месть.
— Вы все понимаете, — выговорил Шапиро. — Но требуете оправданий за то, что я расправился с их убийцей?
— Не оправданий, господин Шапиро. Объяснений. Этот убийца был по пояс в крови Наблюдателей, но оставался неуловимым, пока не явился в штаб-квартиру.
— Он и отсюда ушел неузнанным, — бросил Доусон.
Верховный переключил свое внимание на него:
— Вы, видимо, в курсе подробностей дела, господин Доусон?
— В курсе. Это я узнал от МакЛауда, что настоящий убийца — Джейкоб Галати. Он охотился на Стражей четыре года. Потому что, — он снова негодующе глянул в сторону Шапиро, — четыре года назад Джеймс Хортон со своими прихвостнями убил его жену. И заодно объявил, будто все они принадлежат к тайной организации, которая существует специально, чтобы избавить этот мир от Бессмертных! А потом они убили Дария и едва не сделали нашим врагом МакЛауда. Этого я сумел не допустить, но о Галати я не знал ничего. Тогда не знал.
Он замолчал и отвернулся. Стало тихо.
Лафонтен посмотрел на Шапиро. Тот глядел в сторону, жестко сжав губы, и видно было, что никакие слова и объяснения его не трогают.
Все старо как мир. Кровь за кровь, око за око.
Этот человек потерял сына, напомнил себе Верховный. Совсем недавно, месяца не прошло. Ты помнишь, в какое чудовище тебя самого превратила только угроза такой потери? Помнишь, с каким удовольствием загонял в угол мерзкую тварь, от которой эта угроза исходила?
Только для дела эти переживания не меняют ничего.
Время перевалило заполночь; Лафонтен, чувствуя нарастающую усталость, достал сигарету и закурил. Сказал спокойно:
— Вы не в состоянии контролировать свои эмоции, господин Шапиро. И на высшее звание у вас права нет.
Шапиро снова вскинулся:
— Вы хотите лишить меня звания? Для этого мало желания, нужно еще иметь силу!
— Прекрасно, — кивнул Лафонтен. — Господин Молери!
Шеф Службы безопасности выступил из тени у окна и приблизился к столу.
— Да, сэр.
— Как вы оцениваете действия ваши и ваших людей в последних событиях?
— Мы искали убийцу, — произнес Молери. — Это имело отношение к Игре Бессмертных не больше, чем его охота на нас. Войны со всеми Бессмертными мы не хотели.
— И все ваши сотрудники разделяют ваше мнение?
— Нет, сэр. Но я знаю всех, кто со мной не согласен.
Лафонтен удовлетворенно кивнул:
— Что вы думаете о текущем положении дел?
— В чрезвычайной ситуации все властные полномочия переходят к Верховному Координатору. Текущая ситуация оценивается как чрезвычайная. Я жду ваших приказаний, сэр.
— Что?.. — охнул Шапиро
Но Верховный не дал ему продолжить, снова обращаясь к Молери:
— Прекрасно. Я приказываю вам сопроводить бывшего Первого Трибуна домой и содержать под стражей до суда.
— Бывшего? До суда? — тихо переспросил Шапиро, вдруг потеряв весь свой апломб. — Значит, отставка и суд?
— А вы ожидали чего-то иного? — Верховный извлек из ящика пепельницу, поставил ее на стол и стряхнул с сигареты пепел. — После того, как здесь, в головной штаб-квартире Ордена, погибли сразу семь руководителей организации?
— Вы хотите обвинить в этом меня? — произнес Шапиро. — Но это же нелепость!
— Однако вы живы. Вы один остались целы и невредимы, когда все, кто был с вами, погибли.
— Меня не было там, — ответил Шапиро, устало откидываясь на стуле. Покосился на Доусона.
— Не было, — подтвердил тот с невеселой ухмылкой. — Старая дружба — штука упрямая.
Лафонтен усмехнулся, не скрывая сарказма:
— Организовывать слежку и собирать доносы дружба вам не мешала. Выставлять недоказуемые обвинения — тоже. А довести дело до логического завершения сил не хватило? Малодушие и непоследовательность. Знакомы вам такие слова, господин Шапиро?
— Вас бы на мое место, — зло бросил Шапиро.
— На вашем месте я бы не оказался ни при каких обстоятельствах, — отозвался Лафонтен. — Но сейчас речь о другом.
— О моей отставке? И за что вы хотите отдать меня под суд?
— Вам нужны объяснения? Извольте. Вы один из руководства остались живы после нападения на штаб-квартиру Ордена; вы намеренно скрыли от меня, что именно здесь произошло; вы не приняли никаких мер к восстановлению нормального управления Орденом, наоборот, воспользовались своим случайным единовластием в то время, как ваше же решение о чрезвычайном положении фактически отменяло все ваши полномочия. Вкупе с вашим теперешним упрямством это дает полные основания обвинить вас в покушении на единство и целостность Ордена. Вам очень хорошо известно, что это карается смертью без учета смягчающих обстоятельств.
Шапиро медленно вздохнул и спрятал в ладонях лицо. После долгой паузы он опустил руки и выпрямился. Произнес без выражения :
— Прошу простить мою несдержанность. Последние события выбили меня из колеи… Разумеется, я готов подчиниться вашим приказам.
— Прекрасно, — кивнул Верховный. — Отправляйтесь домой. Следующая наша с вами беседа будет под протокол. Подумайте, что и как будете говорить.
Шапиро встал; Молери, не дожидаясь специальных указаний, подошел к двери, открыл ее и окликнул ожидавших в коридоре Стражей. Потом отшагнул в сторону и придержал дверь открытой. Шапиро глянул на него с кривой усмешкой, повернулся и, гордо выпрямившись, покинул кабинет.
Молери вопросительно повернулся к Лафонтену:
— Я вас слушаю, сэр.
— Пока больше ничего. Выполняйте приказ. Крис, оставьте нас тоже. А с вами, господин Доусон, разговор еще не закончен.
Бэйкер и двое его помощников исчезли следом за Молери.
Лафонтен поудобнее устроился в кресле и осторожно потер кончиками пальцев ноющий висок. Не хватало еще прямо с самолета угодить в клинику Роше…
Он приподнял ресницы и посмотрел на сидящего на прежнем месте Доусона. Тот просто ждал продолжения разговора, не выказывая никакого беспокойства.
Знакомое спокойствие человека, которому уже нечего терять.
— Что ж, вернемся к началу. Вы пошли на прямой контакт с МакЛаудом из опасений, что он сочтет всех Стражей охотниками на Бессмертных?
— Не из опасений, а из факта, — поправил Доусон. — Он нашел нашу Хронику у Дария. Откуда она взялась — теперь уже не выяснить. Вы же знаете, Бессмертного достаточно насторожить лишь однажды. Он заметил слежку и выловил двоих моих парней. Я должен был вмешаться. От него я узнал, что Дария убили Наблюдатели, и он же указал мне на Хортона. Я сначала не поверил, но…