— Черт, — выдохнул Верховный. — Что еще?
— Мои ребята ведут двоих из группы Розье. Может быть, это отвлекающий маневр. Я бы уже ничему не удивился.
— Хорошо, пусть продолжают наблюдение. А вы… распорядитесь подготовить допросную камеру. Сами же вернитесь к себе в офис и будьте готовы к срочному вызову.
Бэйкер не удивился приказу. Ответил, вставая:
— Допросная готова. Из моих людей здесь трое. Ждем вызова.
Едва Бэйкер ушел, Лафонтен выбрал из документов по текущему расследованию те, которые касались деятельности Камилла Розье, сложил их в папку и, поднявшись, направился к двери.
— Дана, я иду к Первому Трибуну. Если возникнет что-то экстренное — найдите меня по телефону.
— Да, месье Антуан, — кивнула она. И спросила тихо: — Теперь вы возьметесь за Камилла?
— Да, — коротко ответил он, открывая дверь приемной.
…Секретарь Гранта Алекс Ротт, среднего роста белобрысый крепыш в костюме с иголочки и белоснежной рубашке, при его появлении вскочил из-за стола и вытянулся с военной четкостью. Так же стремительно распахнул дверь в кабинет, доложил о посетителе и отступил в сторону, придержав дверь.
Лафонтен прошел в кабинет, мельком одобрительно глянув на старательного парнишку.
Деннис Грант стоял у окна, отвернувшись и глядя во двор. При появлении Верховного он не двинулся с места.
— Деннис, прошу прощения за ранний визит, но дело не терпит отлагательства… Деннис?
— Прошу садиться, — отозвался тот, нехотя поворачиваясь и возвращаясь к столу.
— На вас лица нет, — насторожился Лафонтен. — Что случилось?
— О, ничего особенного, — болезненно усмехнулся Грант. — Просто я узнал о себе кое-что новое и очень интересное… Скажите, в этой вашей… комнате для допросов, что там?
— Что? — удивился Верховный. — О чем вы, Деннис?
— Я хочу знать, какими способами ваши специалисты пользуются для развязывания языков.
— Но зачем вам?..
Грант резко толкнул в его сторону, разворачивая экраном, свой ноутбук.
На экране светились строчки и столбики статистики запросов. Вряд ли Грант занялся работой информационной службы, но свои-то запросы он отследить мог…
— Только не говорите, что не знали этого, — тихо произнес Первый Трибун. — Чрезвычайное положение объявлено, дополнительные санкции вам не нужны… Что мне придется вытерпеть, прежде чем вы поверите, что я не лгу?! Ну, что вы молчите? Вы же за этим и пришли? Боже мой!
Он тяжело облокотился на стол и спрятал лицо в ладони.
— Нет, я пришел не за этим, — спокойно ответил Верховный. — И не спешите хвататься за пистолет — пулю в лоб себе вы пустить успеете всегда. Пока что нам есть о чем подумать.
— О чем? — произнес Грант, опуская руки. — У вас какие-то новости?
— Плохие, Деннис. Шапиро ушел от слежки. Восстановить наблюдение пока не удалось. А времени нет. Нам придется использовать второго лидера заговора.
— Да, вы говорили, что их как будто двое. Только имени не называли.
— Да — потому что еще нужно было кое-что проверить.
— И кто он?
Лафонтен глубоко вздохнул.
— Камилл Розье.
Грант медленно поднял голову и, бледнея, уставился на него, как на привидение.
— Камилл?.. Нет… этого не может быть. Это ошибка… Вы уверены?
— Я знаю, Деннис, — произнес Лафонтен, кладя перед ним папку. — Здесь результаты работы спецгруппы.
Грант начал перелистывать бумаги, задержался на одной, метнулся взглядом к экрану ноутбука.
— Даты совпадают с днями ваших встреч, не так ли?
Грант резко оттолкнул от себя папку и, прикусив губу, отвернулся. Долго молчал. Было так тихо, что, казалось, можно услышать шелест бумаг на столе секретаря в приемной. Потом Грант протянул руку к переключателю внутренней связи:
— Алекс, вызовите дежурных Стражей из спецгруппы.
Помедлив, он взялся за телефонную трубку и неспешно набрал номер:
— Камилл? Доброе утро. Хорошо, что я тебя застал… Сможешь сейчас ко мне заглянуть? Да. Жду.
Лафонтен встал и отошел в сторону, так, чтобы не сразу попасть на глаза вошедшему в кабинет.
Вскоре явился Камилл Розье. Грант сидел за своим столом, откинувшись в кресле и прикрыв глаза, и вроде бы никак не отреагировал на появление друга.
— Что за срочность, Деннис? Что произошло?
— Многое, — тихо отозвался Грант, выпрямляясь. — Камилл… С каких пор ты зачислил себе в друзья Джека Шапиро?
Розье замешкался с ответом.
— Ну, я бы не стал называть это дружбой… Ты же знаешь, я ему кое-чем обязан.
— Настолько, что согласился снабжать его секретной информацией?
Розье растерялся. Грант медленно поднялся, вышел из-за стола и присел, скрестив руки, на край подоконника. Сказал негромко, с нотками усталости:
— Ты опоздал сказать «нет», Камилл.
— Деннис, прошу тебя… Я все могу объяснить! — отчаянно произнес Розье, делая шаг в его сторону.
— Конечно, ты все объяснишь. Только не мне и не здесь.
— Что?..
Розье резко оглянулся, почувствовав присутствие третьего человека. Беззвучно ахнул и попятился.
Не дожидаясь, пока он опомнится, Лафонтен шагнул к двери и дважды стукнул по ней. Дверь отворилась, пропуская Бэйкера и двоих его помощников.
Розье снова метнулся взглядом к Гранту:
— Деннис, пожалуйста, не нужно крайностей. Я же не отказываюсь дать объяснения.
— Объяснения? — переспросил тот. — Объяснениями дело не ограничится. Опомнись, Камилл, ты же сам был судьей… И не надо истерик, ты уже достаточно меня разочаровал.
Розье сник, будто погас.
— Деннис… мне жаль.
— Мне тоже.
Грант кивнул Стражам. Они молча взяли Розье под руки и увели из кабинета. Бэйкер, задержавшись на пороге, оглянулся на Лафонтена. Тот коротко приказал:
— В подвал.
Едва закрылась дверь, Грант вернулся за стол, тяжело сел в кресло и устало провел ладонями по лицу. Лафонтен подошел к нему и осторожно положил руку ему на плечо:
— Держитесь, Деннис. И не вините себя ни в чем, это не ваша ошибка.
— Это будет вашей ошибкой, если хоть что-то из предъявленного Камиллу окажется ложью, — глядя в стол, отозвался тот.
— Мне очень хочется ошибиться. Но что тогда окажется правдой? — Он, дотянувшись, развернул экраном к Гранту все еще включенный ноутбук. — Вот это?
Грант прикрыл ладонью лоб и глаза.
— Оставьте меня, пожалуйста.
— Я хотел бы, чтобы вы присутствовали при допросе, — произнес Верховный и, не дожидаясь ответа, покинул кабинет.
Он спустился в подвальный этаж по лестнице, которая вела к залу заседаний Трибунала, и свернул от лестницы налево. Там, за сумрачным коридором и массивной дверью, помещалась камера для допросов. Пользовались ею последний раз шесть лет назад, большинство Наблюдателей даже не знали о ее существовании. Но сейчас именно туда Стражи привели Камилла Розье.
Центром обстановки здесь было большое, с высокой спинкой, вращающееся кресло — оно стояло посередине комнаты, в круге яркого света. Остальное пряталось в тенях вдоль стен. В этом кресле, крепко сжав в кулаки прикованные к подлокотникам руки, сидел Розье — без пиджака и галстука, бледный, как полотно, хотя все еще спокойный. Он слышал об этой комнате, только никогда здесь не был и вряд ли рассчитывал когда-нибудь побывать, тем более в качестве обвиняемого.
— Итак, месье Розье, — произнес Лафонтен, выступая из тени, — игра еще продолжается, но для вас она закончена точно.
— Какая игра? — тихо отозвался Розье, глядя прямо перед собой. — Я не знаю, о чем вы говорите. И не знаю, чего вы наговорили Деннису. Он никогда не поверил бы, что я…
— Он поверил, — перебил Верховный. — У меня нет времени на споры и уговоры, месье Розье. Мне нужно знать, в чем состоит запланированная на сегодня операция и, главное, где она состоится.
Розье скривил губы:
— Я не знаю ничего. Я не понимаю, о чем вы говорите. Сколько раз я еще должен это повторить?
— А сколько раз я должен повторить, что это ложь? — добавил силы голосу Лафонтен. — На что вы надеетесь, Камилл? Вы не студент Академии, вы прекрасно понимаете, в какую игру ввязались. Столкновение с Джейкобом Галати обошлось Ордену в девяносто пять жизней. Девяносто пять! А Галати был щенком по сравнению с МакЛаудом… Тому достаточно было только задаться целью, чтобы пройти через все посты и караулы и лично нанести визит Первому Трибуну. Или вы нацелились на самого Митоса? Вам мало Хроник, вы решили опытным путем оценить возможности этого чудовища? Я не стал бы вмешиваться, если бы вы подставляли только свою голову. Но это не так. Поэтому говорю последний раз — для вас же будет лучше, если вы все расскажете сами. Иначе я вас заговорить заставлю.