Он дождался, пока Доусон, переводя дыхание от быстрой ходьбы, усядется в кресло и прислонит трость к подлокотнику. Потом произнес:
— Полагаю, вы не считаете простым совпадением то, что я пожелал видеть вас именно тогда, когда вы сами спешили ко мне.
— Нет, не считаю.
— В таком случае, позвольте сделать предположение. Кризис, о котором вы хотели сообщить, связан с похищением леди Кедвин?
Доусон удивился:
— Вы знаете? Но я сам узнал это случайно и не смог связаться с ее Наблюдателем!
— Я узнал это не через наших агентов. — Лафонтен протянул руку к приборной панели и нажал кнопку. — Это запись телефонного разговора. После него я и приказал послать за вами. Послушайте.
Доусон, едва зазвучала запись, казалось, перестал дышать. Нет, ему точно ничего не известно — такой шок изобразить сложно, да и актерские способности у Доусона всегда были посредственными.
Лафонтен дождался окончания записи и продолжил:
— Он так и не удосужился представиться, но представляться, насколько мне известно, вообще не в его привычках. Впрочем, никакой тайны нет в том, чьей пассией последнее время была упомянутая дама. Поэтому я и надеялся услышать что-нибудь полезное от вас.
Доусон заметно растерялся:
— От меня? А что я могу добавить?.. Это Митос, точно. Голос его. Но слова… Даже поверить не могу. Это не блеф?
— Нет, как минимум отчасти. Центральная База действительно заблокирована, и никто пока не определил, как именно.
— А резервные сервера?
— Обмен информацией между ними происходит регулярно. Этот… скажем, вирус… появился не сегодня, Джозеф. Ваш друг готовил нам сюрприз давно.
При словах «ваш друг» Доусон вздрогнул и напряженно выпрямился:
— Вы думаете, что я ему помогал?
— Если бы я так думал, мы с вами разговаривали бы не здесь. Но нам нужно знать, каким образом он получил доступ к базам. Возможно, вы припомните что-нибудь.
— Н-нет… Я однажды упомянул, что наши базы теперь защищены лучше, чем раньше. Но этого недостаточно для взлома. Сам он никогда не давал мне понять, что знает нечто, ему по определению недоступное… Нет, не припомню ничего.
Лафонтен кивнул:
— Он позаботился о том, чтобы на вас не пало подозрение. Что ж, очко в его пользу. Теперь, что вы думаете об этом похищении?
— Глупость и нелепость, — Доусон сжал губы и досадливо мотнул головой. — Не знаю, что они думают о Митосе. Я же считаю, что он просто перебьет их всех, когда доберется.
— Если доберется, вы хотите сказать?
— Когда доберется. Вариант «если» я не рассматриваю. Хотя вопрос, чего они вообще добиваются, еще остается открытым.
— Вы знаете его лучше многих, Джозеф. Как по-вашему, он способен сделать то, чем грозил? Не технически. Морально.
— Честно? Способен. Вот в такой ситуации он способен сделать вообще все. Именно морально, насчет технической стороны утверждать не могу ничего… А какие шансы у нас?
— Найти эту женщину? Практически никаких, несмотря на все усилия и горячее желание. Думаю, он и сам это понимает. Единственный шанс — найти того, кто за всем этим стоит.
— А это будет легче?
— Возможно, да. Я уже отдал нужные распоряжения.
— Есть еще один вариант.
— Какой же?
— МакЛауд. Вы получили мой прошлый рапорт?
— Получил и изучил. Вы сообщали, что инцидент исчерпан, а человек, стоявший за всеми безобразиями, убит. Верно?
— Именно так. Но и Митос, и Кедвин участвовали в той истории очень активно. И если с ними что-то снова начало происходить, не означает ли это, что инцидент все-таки не полностью исчерпан?
— И?
Доусон решительно вздохнул:
— Если мое предположение верно и история еще не закончена, то так или иначе этот новый инцидент затронет МакЛауда. Нужно связаться с ним, предупредить о наших планах. С хорошим прикрытием он не откажется сыграть для нас наживку.
Лафонтен откинулся на высокую спинку кресла и задумался.
— Что ж, прямо сейчас ничего лучшего не придумать. Действуйте. Вам лучше вернуться в свой офис.
Его прервала мелодичная трель телефона. Доусон торопливо достал аппарат, и, глянув на номер, еще больше помрачнел:
— Это он. МакЛауд. Значит, что-то уже случилось.
Лафонтен кивнул, разрешая разговор.
*
Отпустив Доусона, он еще некоторое время сидел на месте, собираясь с мыслями. Конечно, хорошо, что МакЛауд согласился им подыграть, но этого слишком мало, чтобы опередить заговорщиков.
Зазвонил телефон.
— Да.
— Месье Лафонтен, у нас все готово, — раздался в трубке голос Криса Бэйкера.
— Хорошо. Сейчас спущусь… Первому Трибуну сообщили?
— Да, он уже здесь. Ждем вас.
Объяснять Дане, куда направляется, он не стал, но велел позвонить, если появится что-то срочное. Потом спустился в подвальный этаж.
Грант был уже там, стоял у прозрачной перегородки, наклонив в раздумье голову и скрестив на груди руки. Лафонтен приблизился и остановился рядом.
— Деннис?
Тот вздрогнул, глянул на него и снова повернулся к перегородке. Сказал тихо:
— Я думаю… неужели нельзя было обойтись без… этого?
— Увы, ни на что более деликатное не было времени, — произнес Верховный. — А сейчас его нет тем более.
— Что-то еще произошло?
— Да. Мне позвонил некий Бессмертный и заявил, что похищена его подруга. Если мы не вернем ее в течение трех часов, всему Ордену придется несладко. Спецгруппу я уже известил, но этого недостаточно.
Грант посмотрел на него с сомнением:
— Вы склонны верить таким угрозам?
— Приходится верить, Деннис. Центральная База заблокирована, мы не можем ею управлять. Кто на самом деле ее контролирует?
— Дьявольщина! — Грант глянул за перегородку. — Не верится, что Камилл мог ввязаться в такую… в такое… не знаю.
— Мне тоже не хотелось бы в это верить. Но сейчас мы все выясним.
— Поступать с ним вот так… Это унизительно, в конце концов.
— По крайней мере, сейчас он не чувствует ни боли, ни страха, — заметил Верховный. — Не знаю, как вам, а по-моему, это самый цивилизованный способ развязать человеку язык.
— Вы умеете вести такие допросы? — поинтересовался Грант.
— Да, как и любые другие. Не беспокойтесь, Деннис, вреда я ему не причиню.
Оставив Гранта, он прошел дальше, за перегородку. Бэйкер, неслышно приблизившись, подал ему планшет с листом бумаги — названия и дозы использованных препаратов. Верховный просмотрел записи и вопросительно приподнял бровь. Бэйкер кивнул, отвечая на невысказанный вопрос:
— Доза предельная. Опасности нет, но долго в таком состоянии он не продержится.
— Хорошо. Я понял.
Лафонтен повернулся к Розье. Тот по-прежнему сидел в кресле, с пристегнутыми к подлокотникам руками. Левый рукав его рубашки был расстегнут и закатан, на руке у локтя виднелся след от иглы. Красные полосы на запястьях, искусанные губы и дорожки от слез на щеках довершали картину — бился в ремнях до последнего, а когда тело отказало — плакал от бессилия… Но пощады не запросил и говорить не начал, пока окончательно не потерял связь с реальностью.
Предельная доза…
А мальчик-то красив, совершенно не к месту подумалось Лафонтену. Волнистые белокурые волосы, большие глаза, полные губы… Интересно, у Гранта тоже стоит где-нибудь на столе или тумбочке его фотография?
Может, и стояла до сих пор, оборвал он себя. Садясь на придвинутый Бэйкером стул, произнес спокойно:
— Хорошо, начнем.
С чуть слышным щелчком включились микрофоны. Лафонтен пару мгновений помолчал, сосредоточиваясь и мысленно настраивая голос на нужный тембр. Потом заговорил негромко и размеренно:
— Ваше имя Камилл Розье?
— Да, — последовал тихий ответ.
— Вы знаете, кто я?
Розье поднял на него взгляд:
— Да.
— Хорошо. Давайте побеседуем.
— Нет, — произнес Розье. — Я не могу.
— Почему?
— Я не должен с вами разговаривать. Я… боюсь.
— Не бойтесь. Я не сделаю вам ничего плохого. Мы просто поговорим. Ведь вам хочется поговорить?