— Да, но…
Лафонтен слушал разгоревшийся спор, следя не столько за разбросом мнений, сколько за настроением собравшихся. Права решающего голоса у него здесь не было; чрезвычайные полномочия, предписывающие Верховному Координатору вести заседание, он сложил с себя на вчерашнем собрании Региональных Координаторов, после того, как был окончательно утвержден новый состав Трибунала, постоянный и, отдельным решением, сменный.
Но право совещательного голоса у него осталось. Правда, высказываться он не спешил.
Вел заседание Деннис Грант. Недавний кандидат на место Третьего Трибуна, волею обстоятельств он оказался сразу в кресле Первого. И, следовало отдать должное, чувствовал себя там весьма уверенно.
Они сидели за длинным полукруглым столом. Десять человек — трое и семеро: постоянный состав Трибунала и сменные заседатели. Они совещались третий час, но к единому мнению так и не пришли.
От прежнего Трибунала им досталось дело Джозефа Доусона, от последних событий в Ордене — дело Джека Шапиро. И так получилось, что разбор вроде бы разных случаев на деле обернулся противостоянием позиций Шапиро и Доусона. Вокруг этого никем открыто не названного противостояния и развернулись самые горячие споры.
Как сделал про себя вывод Верховный, симпатии Трибунала были на стороне Доусона.
— …тем не менее, господин Шапиро предполагал, что тайна Ордена стала известна Бессмертным именно через Доусона.
— Каким Бессмертным? — новый голос звучал откровенно насмешливо. — Охоту на Стражей организовал Джейкоб Галати, который ни с Доусоном, ни с МакЛаудом в контакты не вступал.
Лафонтен глянул на говорившего. Камилл Розье, Региональный Координатор Западной Европы, самый молодой из присутствующих.
— Господа, вы — Региональные Координаторы. Вам всем приходилось разбирать случаи похищений и убийств ваших агентов. Но в чем-нибудь хоть кто-то из вас заметил изменение в поведении ваших наблюдаемых? Какую-то активность, которая могла быть вызвана знанием о нас? Держу пари, что нет.
— И что это, по-вашему, означает?
— В первую очередь то, что никакого массового распространения сведений о нас среди Бессмертных не было. Обвинение, предъявленное Джозефу Доусону, безосновательно.
Розье выдержал паузу, потом заговорил снова:
— Вам не случалось задуматься, господа, на пороге какой катастрофы мы стояли все последние три года? Я задумался, и мне по сию пору страшно. Нас спасло только то, что Бессмертные — невозможные индивидуалисты. Джейкоб Галати, выслеживая наших агентов, легко мог вступать в контакт и с их назначениями. Воспользуйся он этой возможностью, и от нашей тайны действительно остались бы одни воспоминания. А чем мы были заняты в это время? Устраивали охоту на ведьм в своих рядах, да и то не очень умело — хватаясь за то, что очевидно лежало на поверхности. А началось все с «подвигов» господина Хортона, которых никто не удосужился нормально расследовать!
Повисла неловкая тишина. Единственным человеком, которому можно было предъявить такие претензии, здесь и сейчас был Верховный Координатор.
Лафонтен поднял взгляд:
— Вы правы, господин Розье. И я сожалею, что не проконтролировал это дело сам…
— Простите, господин Лафонтен, — сбавил тон Розье, — я несколько увлекся… Я не имел в виду лично вас. Но если уж мы начали разбирать это дело, нужно выяснить, с чего все началось. Господин Доусон, решив пойти на открытый контакт с МакЛаудом, далеко превысил рамки своих полномочий. Но я уверен, что его действия нужно расценивать как вынужденные и направленные на благо Ордена.
— С каких пор дружеские отношения считаются вынужденным действием, господин Розье? — раздался голос с другого конца длинного стола. — Ведь речь именно об этом, а не о единичном случае вынужденного контакта. Если возвести такое поведение в правило…
— Я не предлагаю ничего возводить в правило, — протестующе поднял руку Розье. — Я только хочу сказать, что исключительные случаи нужно рассматривать именно как исключительные, в контексте исключительных же обстоятельств. Мы с вами не студенты, и прекрасно знаем, что вмешательство в Игру в особых случаях допускается…
— Но принимать такое решение можно на уровне никак не ниже Регионального Координатора и непременно ставить в известность Трибунал!
— А я согласен с господином Розье. У Доусона не было времени согласовывать и получать разрешения. Но даже когда оно было… На него фактически свалили все промахи руководства Ордена за последние три года, так что его нежелание давать делу официальный ход вполне понятно.
— Промахи руководства, говорите? Руководство могло ошибаться, но это еще не дает оснований просто игнорировать Трибунал и его решения!..
Страсти разгорелись с новой силой.
Лафонтен задержал взгляд на Деннисе Гранте. Грант единственный из всех, кто до сих пор не принял активного участия в обсуждении.
Словно в ответ на этот взгляд, Грант решительно выпрямился:
— Господа, а не уклоняемся ли мы от темы? Прошу вспомнить, что инициатором дела Доусона выступал Джек Шапиро, который сейчас сам находится под судом. Имеет ли значение для вас этот факт?
— Свидетельство не теряет силы, если свидетель сам не без греха. Вы же не станете утверждать, господин Грант, что отступничество Шапиро само по себе уже оправдывает Доусона?
— Разумеется, нет. Но здесь прозвучало что-то о промахах руководства…
— Шапиро — отдельный случай. Давайте придерживаться пунктов обвинения. Первое и главное: превышение полномочий в условиях чрезвычайной ситуации, которое едва не привело к конфликту с Бессмертными и раскрытию тайны Ордена — реальному, а не надуманному. Вдумайтесь, господа, это фактически повторение действий Хортона, но уже на уровне официального руководства Ордена, а не кучки отщепенцев! На фоне этого…
А шансы Шапиро падают, думал Верховный. Основательно же успел Трибунал под его руководством растерять популярность!
Общий гвалт снова перекрыл голос Гранта:
— Разумеется, господа, по тем самым законам, которые клялся защищать, он заслуживает самого строгого наказания. Но! Напомню вам еще кое-что. Знаете, что творится в нижних эшелонах нашей организации? Иначе, чем всеобщей паникой, это не назовешь. Как по-вашему, пойдет ли нам на пользу, если мы с первого же заседания примем эстафету у наших предшественников, начав топить свои беды в крови? Разве этого от нас ждут?
Лафонтен, про себя усмехнувшись, кивнул. Вот это было уже ближе к делу. И этот последний аргумент, скорее всего, перевесит все остальное. Политика…
Политика перевесила. И единственным, кого это торжество целесообразности не порадовало, оказался Джек Шапиро. В начале процесса он заявил, что решение Трибунала ему безразлично, но на деле вышло иначе.
— Джозеф Доусон, повторно рассмотрев предъявленные Вам ранее обвинения, Трибунал признает Ваши действия соответствующими обстоятельствам, а Вас — невиновным по всем пунктам. Трибунал объявляет Вас восстановленным в правах Наблюдателя и приносит Вам свои извинения, выражая также надежду на Вашу помощь в выяснении вопросов, возникших в ходе разбирательства. — Грант сделал небольшую паузу, потом продолжил: — Джек Шапиро, Трибунал рассмотрел все предъявленные Вам обвинения и признал их справедливыми. Однако, приняв во внимание тот факт, что ошибка Ваша была совершена без умысла, и считая постигшее лично Вас несчастье достаточной причиной для смягчения приговора, Трибунал предлагает Вам подать официальное прошение об отставке и удалиться от дел Ордена без урона Вашей чести.
Грант отложил в сторону папку с вердиктом и поднял голову:
— Ясно ли вам решение, господа?
— Ясно, — ответил Доусон.
— А вам, господин Шапиро?
— Нет, — медленно покачал тот головой. — Вы восстановили в правах его? Отступника?!