— Он узнал, — беспокойно прошептала она, продолжая размышлять вслух, — он узнал ее тайну. Шпиль Королей! Ну, конечно же!
Следующая за этим мысль к ошеломляющему восторгу от открытия добавила каплю страха и обреченности. Вздохнув и ссутулившись, она покачала головой. «А еще он знает, что Лис — это я…» Совершенно позабыв про чистку оружия, Джайра тяжело упала головой на подушку, ища глазами ответ на потолке.
Одно дело — скрываться от городской стражи, ускользать из-под носа у наемников, обманывать весь мир, надевая маски безымянных героев, но совсем другое — прятаться от могущественного чародея, олицетворения зла всего мира. И никто не сможет ей помочь в этих смертельных прятках, потому что никто не может противостоять ему. Так же не смогла и Эврикида, одна из чародеев Пятиконечной Звезды, одна из хранителей Октавского Убежища чародеев, ее наставница и сильнейшая ведьма огня. Наверняка к эльфам она стремилась не просто так, увлекая за собой и Джайру. Возможно, у них есть какая-то управа на этого монстра. «О, Эврикида! Почему ты молчала? Все это время ты искала способ покончить с этим великим злом, и меня готовила в преемницы?..» Самой Джайре хотелось узнать, какую роль она сама играла во всех этих ухищрениях Эврикиды, но даже если шанс узнать был упущен, она была уверена — она должна довести до конца планы наставницы. Идя по тонкому лезвию, следуя за едва заметной ниточкой, продолжать путь миротворца будет не просто, но кто, если не Джайра?..
В боковую дверь, соединяющую две комнаты, неуверенно постучались. Не услышав ответа, незваный гость приоткрыл дверь, заглядывая внутрь. Ожидая бурных протестов или соответствующих колкостей, Фарен застыл с широко распахнутыми глазами. Слишком потрясенная и уставшая за последние несколько дней без отдыха, Джайра спала, не успев ни снять полностью всю экипировку, ни отложить смазанный Шип. Неспокойный сон растрепал по подушке волосы, принявшие при свете свеч темно-русый оттенок, и заставлял ее подрагивать и судорожно сжимать руки. Но взгляд Фарена был прикован к ее лицу, то хмурящемуся, то искажающемуся от горя. По щекам текли слезы. Слезы! Забыв обо всем, он прислонился к косяку, придерживая дверь. Не смея — из гордости или из принципа, кто знает — показывать переживания на людях, она не может отмахнуться от чувств во сне так же просто, как в поселении амазонок. Похоже, на самом деле она не была столь бессердечной, как уже решил Фарен. В ее человечности и милосердии он убедился, задав вопрос об убийствах, но у него и в мыслях не было, что она не бесчувственна. Хотелось бы ее утешить, да только как? Начнет петушиться, а потом поднимет на смех, защищаясь цинизмом. И все же что-то в ней есть…
— Эй, Фарен, — тронул его за плечо Херон, даже не глядя за дверь, — нам нужно выдвигаться.
— Да-да, сейчас…
Где он мог ее видеть? Что-то подсказывало ему, что они еще не раз увидятся, и от этого жизнь не станет легче.
Джайра проснулась через пару секунд после того, как закрылась дверь. Какое-то странное чувство, на уровне чутья, что за ней кто-то подглядывает. Взявшись за меч, лежавший на полу у изголовья кровати, она настороженно прислушалась, обводя взглядом комнату. Что-то изменилось. «Ну конечно!» Сорвавшись с места, она дернула ручку уже закрытой на ключ смежной двери. И тут же в подтверждение ее догадкам под окном раздался нестройный цокот копыт. Она подбежала к окну — так и есть: у конюшни топталась сонная лошаденка эльфа, тут же из-под навеса выехал на своем вороном некромант, оглянувшийся на окна. Запаниковав, Джайра прижалась спиной к стене.
— Ты попрощался с ней? — тихо произнес Херон. Несмотря на тишину вокруг, его голос все равно было бы не расслышать, тем более за окном. Фарен покачал головой.
— Она заснула. Я не хотел тревожить ее сон. Хотя, наверно, нужно было…
— Почему? — эльф перевел взгляд на пустое окно наемницы.
— Ей снился кошмар. Что-то такое, от чего она плакала.
Херон вздохнул, разворачивая лошадь к выезду.
— Если она продолжит путь своей наставницы, ее ждет еще много горя и лишений. Хорошо, что ты не рассказал ей о целях наших поисков — в ее руках это было бы смертельным оружием.
С тревогой бросив взгляд в спину удаляющегося эльфа, Фарен снова взглянул в окно, сам не понимая причины для беспокойства. Вскоре Джайра услышала ускоряющуюся рысь лошади, затихающую с расстоянием, и потом все замолкло. Она снова выглянула на улицу. На руку что-то капнуло, и только сейчас она сообразила, что все лицо было влажно от слез. Начав их яростно вытирать ладонями, она представляла, что могли увидеть в ее комнате эти двое, пока она забылась сном усталости. «Никто не должен знать о моих слабостях».